Алистер Маклин - Полярная станция 'Зебра'

- Да, да, - кивнул Джолли. - А все эти "не курить", "не передвигаться" и прочее ...

- Я же сказал: слабенькие аккумуляторы. А сейчас, к сожалению, это единственный источник энергии для питания системы очистки воздуха, освещения, вентиляции, обогрева. Боюсь, у нас на "Дельфине" скоро станет довольно-таки прохладно. Не курить и поменьше двигаться чтобы в воздух поступало меньше углекислого газа. Главная причина, почему мы должны экономить энергию: она потребуется нам для обогревателей, насосов и двигателей, которые применяются при запуске ядерного реактора. Если мы израсходуем аккумуляторы до запуска ... Думаю, остальное понятно.

- Звучит не слишком ободряюще, так ведь, коммандер? - уныло заметил Джолли.

- Да, конечно. Особых поводов для восторга у меня нет, - сухо отозвался Свенсон.

- Держу пари, - сказал я, - что вы отдали бы сейчас всю свою пенсию за чистую полынью.

- Я бы отдал за это пенсии всех старших офицеров американского флота, уточнил Свенсон. - Если бы нам сейчас подвернулась полынья, я бы тут же всплыл на поверхность, открыл люк машинного отделения, подождал, пока большая часть дыма выйдет наружу, запустил дизели - они у нас забирают воздух прямо из машинного отделения - и запросто откачал бы остатки дыма. А пока что мне от наших дизелей пользы - все равно что от фортепиано.

- А как насчет компасов?

- Интересный вопрос, - подтвердил Свенсон. - Если мощность аккумуляторов упадет ниже определенного уровня, наши гирокомпасы системы Сперри, а также Н-6А, то есть инерционная система управления, просто выйдут из строя. Тогда мы заблудимся. Элементарно потеряемся. В этих широтах магнитный компас совершенно бесполезен: стрелка просто бегает по кругу.

- Значит, мы тоже будем бегать по кругу, - задумчиво произнес Джолли. Будем крутить нескончаемые круги под старым добрым льдом. Так? О Господи, коммандер, я и в самом деле жалею, что мы не остались на "Зебре".

- Мы пока что не погибли, доктор... Да, Джон? - обратился он к Хансену.

- Насчет Сандерса, сэр, на ледовой машине. Можно дать ему респиратор? У него глаза просто заливает слезами.

- Дайте ему все что угодно, - сказал Свенсон. - Только пусть как следует наблюдает за льдом. Кстати, выделите ему кого-нибудь в помощь. Если встретится полынья хотя бы толщиной с волосок, я буду туда пробиваться. Если толщина льда снизится до, скажем, восьми-девяти футов, немедленно докладывайте.

- Торпедой? - спросил Хансен. - Вот уже три часа мы не встречаем достаточно тонкого льда. А на такой скорости нам не сыскать его и за три месяца. Я сам буду нести там вахту. Все равно я больше ни на что не гожусь с такой вот рукой.

- Спасибо. Но сначала передайте механику Харрисону, чтобы выключил системы поглощения углекислоты и сжигания окиси углерода. Надо экономить каждый ампер. К тому же нам, современным неженкам, совсем не вредно хлебнуть чуть-чуть лиха, как тем старинным подводникам, когда они засиживались на дне часов на двадцать.

- Не слишком ли суровое испытание для наших больных? - заметил я. Бенсон и Фолсом в медпункте, близнецы Харрингтоны, Браунелл и Болтон в дозиметрической лаборатории. Для их организма зараженный воздух - это лишняя нагрузка.

- Да, я понимаю, кивнул Свенсон. - Мне чертовски жаль. Позднее, когда и если - воздух совсем испортится, мы включим систему очистки воздуха но только там, в медпункте и лаборатории...

Он умолк и повернулся к внезапно открывшейся кормовой двери, откуда хлынула новая волна ядовитого дыма. Из машинного отделения вернулся матрос в защитном костюме, и, несмотря на то, что глаза у меня в этой удушливой атмосфере щипало до слез, я мигом определил, что состояние у него препаршивое. К вошедшему тут же бросились Свенсон и несколько матросов, двое подхватили его и втащили в центральный пост, третий быстро захлопнул тяжелую дверь, отрезав доступ зловещему черному облаку.

Свенсон стащил с матроса защитную маску. Это был Мерфи, тот, с которым мы закрывали крышку торпедного аппарата. Подобная работенка, подумал я, всегда достается людям вроде Мерфи и Ролингса.

Лицо у матроса позеленело, глаза закатились, он судорожно хватал ртом воздух и определенно находился в полуобморочном состоянии. Но, очевидно, по сравнению с машинным отделением атмосфера в центральном посту могла показаться чистейшим горным воздухом, так что уже через полминуты дурнота у него из головы выветрилась, и, сидя в кресле, он даже сумел изобразить кривую улыбку.

- Прошу прощения, капитан, - отдуваясь, произнес он. - Этот респиратор не рассчитан на такой дымище, как в машинном отделении. Ну и картина там, скажу я вам: настоящий ад!.. - Он снова улыбнулся. - Но зато хорошие вести, капитан. Утечки радиации нет.