Анна Малышева - Отравленная жизнь

– Садись, – неожиданно решительно сказал он.

– Куда это? – растерялась Лариса.

– На бревно. Вот сюда. – Парень схватил ее за руки и почти насильно усадил посреди бревна. Лариса почувствовала, что пальцы у него горячие и сухие.

«А у Дениса всегда влажная ладонь, – почему-то подумала она. – Наверное, они уже целуются».

– Ну, села, – сказала она, не делая ни малейшей попытки вырваться и глядя Ивану в глаза. Только теперь она увидела, какие они синие. Синие, с бирюзовым, веселым оттенком.

– Вот и сиди, – грубовато сказал он, отпуская руки. Казалось, он нарочно себя раззадоривает, чтобы не робеть. – Я буду тебя рисовать!

– Как, прямо сейчас? – воскликнула девушка. – Ну нет! У меня, наверное, нос блестит, и я растрепанная… Где моя сумка? О, черт… – Она встала:

– Осталась в машине. Дай я хоть схожу припудрюсь!

– Сядь на место! – прикрикнул он, начиная устанавливать этюдник. – Ты же не фотографироваться будешь. Может, я вообще абстракционист?

Ты не подумала, что мне все равно, блестит у тебя нос или нет?

Об этом Лариса и в самом деле не подумала.

Хуже того, она не знала, что такое абстракционист.

Поразмыслив, девушка пришла к выводу, что это нечто непривлекательное, иначе зачем Иван ее этим припугнул? Пока она обдумывала этот вопрос, Иван окончательно устроился на раскладной брезентовой табуретке и зачиркал по бумаге карандашом. Лариса поняла, что сопротивляться поздно, – ее уже рисуют.

– Ну ладно, – смирилась она. – А как мне сесть? Может, я повернусь в профиль? Так интересней.

– Сиди, как сидишь.

Лариса обиделась. Никто не разговаривал с ней так. Она решила не обращать на Ивана никакого внимания, уставилась на траву и принялась рассматривать ползающих там жучков. На первый взгляд в траве никого не было, но после того, как Лариса глядела туда полчаса, она увидела, что там живет и движется целый мир. "А те, наверное, пошли в дом, – думала она, чувствуя, как высокое солнце начинает припекать ей голову. – Вон какая-то букашка лезет прямо ко мне. Интересно, кусается она или нет?

А этот все чиркает своим карандашом… Может, я пить хочу? Или вообще в туалет? Хоть бы спросил…

А те, наверное, целуются…"

– Не горбись так, – попросил ее Иван. Вернее, даже не попросил, а небрежно пробурчал, так что Лариса с трудом разобрала слова. Тут она не выдержала:

– Слушай, я устала! Пойдем погуляем, а потом вернемся.

– Свет уйдет. – Иван посмотрел на небо.

– Да куда он уйдет! Ни одного облачка!

Парень вздохнул – он видел, что объяснять долго, а спорить бесполезно. Лариса уже встала и отряхивала свой запачканный белый сарафан.

– У Вики была сумка с бутербродами, там есть лимонад к пиво, – сообщила она. – Пойдем поедим?

Они обогнули дом и обнаружили, что входная дверь отперта. Лариса толкнула ее и вздрогнула от длинного, ржавого скрипа:

– Будто у зубного врача, даже зубы заболели! Ты уже был в доме?

Иван ответил, что в дом никогда не заходил. Они вошли в захламленные сени и убедились, что здесь сумки с продуктами нет. Сени вели в большую комнату с низким, просевшим потолком из серых досок.

Видно было, что комнату пытались прибрать, но так и бросили это занятие. Из окон открывался вид на малинник и гнилой, зеленый от ряски пруд. Лариса вздохнула:

– Ой, наверное, комарья здесь – тучи… Не стоит оставаться до вечера. А где же они?

В дальнем углу колыхалась от сквозняка темная ситцевая занавеска. Пока Лариса оглядывалась, Иван прошел туда, отодвинул занавеску и тут же ее задернул. Ларису поразило его лицо – оно будто окаменело.

– Что… – начала она, но Иван в три шага оказался рядом, крепко взял ее под руку и потащил в сени. Только там ей удалось вырваться.

– Да пусти, что ты все время Меня таскаешь!

Кто там?

– Твоя сестра, – шепотом ответил он.

Лариса почувствовала, что и ее лицо каменеет.

Она слабо шевельнула губами, но Иван подтолкнул ее к двери:

– Идем, идем. Наверное, сумка в машине.

Так оно и было. Они ясно увидели сумку в окошко «Москвича», но дверцы были заперты, стекла подняты. Лариса ни о чем не спрашивала парня. Да и как спросить о таком? Она догадывалась, что Вика была за занавеской не одна. С кем она там была – вопрос ненужный. А вот чем они занимались…

Она снова сидела на бревне, но уже не чувствовала жары. Пить и есть тоже расхотелось. Лариса вяло рассматривала траву у себя под ногами и думала, что Вика ей врала, что, наверное, кроме поцелуев, было что-то еще.