Анна Малышева - Отравленная жизнь

Тот только руками развел:

– Понятия не имею. Восемнадцатого, днем, она вдруг позвонила мне на работу и сказала, что ждет меня дома. Наш разговор слышала одна из продавщиц, она может подтвердить. Вам нужно ее имя?

Следователь записал имя и фамилию продавщицы и попросил продолжать.

– Ну, я и поехал, – вздохнул тот.

– И что же, вы так сразу бросили работу и поехали?

– Да, – твердо ответил Денис. – Все бросил и поехал. И вы бы тоже поехали, если бы были на моем месте. Я не хотел развода и надеялся помириться. Я ее любил. Это кто угодно может подтвердить. Ни разу, слышите, ни разу за двадцать лет я не думал о разводе! Многие мужики могут этим похвалиться? Хотя мне-то жилось не больно сладко!

Он осекся и с ворчанием начал искать сигареты. Куда он их дел? Следователь смотрел, как Денис жадно закуривает и с лихой обреченностью наливает себе коньяк:

– Черт с ним, с желудком! Пусть подохну, зато с музыкой. Если бы вы знали, как надоедает диета!

Сплошная рисовая каша.

– Расскажите, что было после того, как вы приехали домой. Она была одна?

Денис рассказал, что Лариса ждала его для серьезного разговора. Она многое ему высказала. Ничего нового, но очень много упреков сразу. Он их и раньше слышал. Что он старше ее, что он скучный, что у него слишком примитивные запросы, что она духовно его переросла. Хотя куда уж там – переросла? Лариса никогда нигде не училась, она окончила среднюю школу. И ту закончила неважно.

– Еще она говорила, что не желает больше жить в золотой клетке. Что хочет ребенка. А с ребенком у нас никак не получалось. Я уж тоже грешил, думал – сам виноват. Нет, врачи сказали – это у Ларисы не все в порядке. У нее были выкидыши, несколько подряд, в самом начале замужества. А потом – она не беременела. Я тоже хотел ребенка, без наследника грустно. – Он обвел взглядом обстановку. – Зачем все это? Кому останется? Я-то вообще сирота. У меня ни брата, ни сестры. Даже племянников нет. Родители умерли.

Денис широко и тщательно перекрестился. Он добавил, что Лариса стала собирать оставшиеся вещи. Собрала две или три сумки. Выпила немного виски и все время очень возбужденно отчитывала его. Все ему в счет поставила: пьянство, невнимательность, ожирение, одышку, гастрит… Вспомнила, как он когда-то нагрубил ее маме. В общем, проявила самую лютую бабью мелочность. В какой-то момент, как признался вдовец, он даже искренне пожелал, чтобы Лариса ушла. Невозможно было все это слушать без отвращения.

– Если уж она припомнила такие мелочи, значит, долго вспоминала, – горестно сказал он. – И чем я провинился? За что она так накинулась?

Наверное, просто накопилось. Думала, что с другим мужчиной она будет счастлива. Не знаю, что на нее нашло. Да может, она и сама не знала.

Денис сказал, что не стал дожидаться, когда жена уйдет. Тем более, что она так разошлась и под конец стала совсем невыносима – то и дело начинала плакать, кричала, что ненавидит его, требовала, чтобы он убирался. Он ушел. В клубе, где он часто бывает, могут подтвердить – он приехал туда и сидел там до часа ночи. В бильярд не играл, в карты тоже.

Просто сидел со стаканом минералки и размышлял.

Поехал домой, когда захотел спать. И честно говоря, никак не рассчитывал, что застанет жену…

– Вещи так и стояли посреди спальни – я это сразу увидел, – сдержанно рассказывал Денис. – Она лежала на постели, горел свет… Кажется, ночник над кроватью, люстру я зажег сам, чтобы получше ее рассмотреть. Мне сперва показалось, что она спит, но рука… Рука у нее была свешена с постели как-то странно, под углом. И Лариса была одета. Лежала на спине. А так она никогда не засыпала.

Он еще раз подтвердил, что жена никогда не принимала дигиталис. И вообще ничего подобного – ей хватало слабых успокоительных средств.

– Откуда она взяла эту гадость – ума не приложу, – горестно вздохнул Денис. – Может, у матери украла?

Следователь пропустил это предположение мимо ушей, тем более что у родителей Ларисы ничего подобного в аптечке тоже не водилось.

– Кстати, о кражах, – заметил он. – Как это вы не боитесь держать на виду краденую картину?

Денис резко поставил на стол стакан с недопитым виски, ткнул мимо пепельницы сигарету. Недоверчиво посмотрел на гостя:

– Извините, я вас правильно понял?

И поскольку тот молчал, Денису пришлось говорить самому. Подбирая слова, запинаясь, он рассказал о своих подозрениях насчет этой картины.

Жена была сама не своя с тех пор, как повесила эту мазню над кроватью. Откуда она ее взяла – он не знает. Но зачем же было красть? Могла бы купить Он не разбирается в искусстве, но считает, что такое убожество не должно стоить слишком дорого.