Анна Малышева - Отравленная жизнь

Лариса вышла из комнаты, прихватив с собой купальник. На кухне, сквозь матовое дверное стекло, виднелся свет. Мать еще не спала Она была полуночницей и любила сидеть в одиночестве, пить чай, читать газету… Дочь ее напугала, когда осторожно приоткрыла дверь. Та охнула:

– Господи! Представь, я совсем забыла, что ты у нас живешь! Зачиталась!

Лариса на цыпочках подошла к ней и обняла за шею. Мать довольно проворчала:

– Какие нежности пошли… Прямо как маленькая. Ну, как у тебя там дела? Я уж не заглядываю, чтобы не расстраиваться. Но ты имей в виду, – вдруг заволновалась она, – прежде чем будешь что-то выбрасывать – покажи мне!

– Да уж, – иронически заметила Лариса, – чувствую, что все узлы просто вернутся на антресоли, вместе с молью. Надо все выбросить, мам. А на эту ночь, по крайней мере, отнести вещи на балкон.

Я не смогу спать в комнате, где так воняет нафталином. Кстати, взгляни.

Она нарочно заговаривала мать, чтобы та ничего не заподозрила, и купальник показала с самым простодушным видом. Ларисе стоило больших усилий сдержаться, чтобы не показать свое волнение. Мать нахмурилась и посмотрела на розовую тряпицу:

– Это что? Грязная какая…

– Разве это не Викин купальник?

– Да? – Мать взяла у Ларисы трусики, повертела их и вернула. – Вот это, конечно, надо выбросить. Через столько лет кровь не отстираешь.

– Кровь?! – Лариса расправила трусики и поднесла их к свету. – Разве не грязь? Мне кажется…

– Слушай, ты как маленькая, – вздохнула мать. – Кровь, конечно. Сколько я за вами, мои милые, перестирала… Уж можешь мне поверить на слово, что это такое. Понятно! Вика всегда куда-то запихивала свои трусы и забывала про них. Это ее манера. Я потом никогда не могла отстирать эти пятна. Да что ты так смотришь на меня?!

Но Лариса как раз на нее не смотрела. Она уставилась в стену, все еще сжимая в руке купальник.

Мать рассердилась:

– Совсем ты одурела от нафталина! Выброси, наконец, эти грязные трусы и ложись спать, завтра разберемся! Дай я сама выброшу! – И мать протянула руку.

– Нет, нет. – Лариса быстро отступила к двери. – Я сама, завтра… Спокойной ночи.

Она заперлась в ванной и включила воду. На" брала в белый пластиковый тазик немного холодной воды, опустила туда трусики от купальника.

Пустила воду в ванну, чтобы создать видимость, что моется. Села на бортик и, закрыв глаза, сосчитала до ста. Поболтала трусики в тазу, посидела еще немного. «Надо замочить их на всю ночь, – решила она, увидев, что пока никакого результата нет. – Слишком старые пятна. Но неужели мама права?! Дура, дура я! Надо было отнести их на экспертизу!» Она слишком поздно сообразила это. Но ведь раньше ей просто не приходило в голову привлекать к расследованию кого-то еще, кроме Ивана. А он не был медиком, не был криминалистом.

Лариса выключила воду, отперла дверь и быстро пронесла тазик к себе в комнату. Задвинула его под кровать, легла, накрылась одеялом до подбородка. Она даже раздеваться не стала – так ей было холодно. И отчего? На улице была плюсовая температура, а батареи жарили по-зимнему. Только через полчаса Лариса почувствовала, что согрелась. Ее мучило искушение включить свет, выдвинуть таз и заглянуть в него. Но она запретила себе это делать и повторяла этот запрет про себя, пока не уснула.

Ее разбудила мать. Рано утром, пока Лариса еще спала, та вошла к ней и потихоньку стала вытаскивать разбросанные вещи в коридор. Но как ни осторожничала мать, Лариса все-таки проснулась.

Та замерла, не успев прикрыть за собой дверь:

– Спи, спи!

– Что ты делаешь? – Лариса села и только сей час обратила внимание на то, что спала в одежде.

Мать тоже удивилась:

– Что это с тобой? Так устала, что не разделась? Нет, ты совсем перестаешь за собой следить.

Ладно, не надо помогать! Я хочу посмотреть, что ты тут выбрасываешь… В коридоре разберу.

Но Лариса уже вскочила. Мать с удивлением наблюдала за ней – Лариса встала на колени перед кроватью и выдвинула из-под нее тазик, в котором мокла какая-то тряпка. Лариса опасливо тронула купальник, и от него в воде расплылось бледно-коричневое пятно. Мать подошла и уставилась на воду.

– Да что это? – воскликнула она. – Ты стираешь по ночам? Или колдуешь?

Лариса двумя пальцами достала купальник и встряхнула его над тазом. Пятна побледнели, но по-прежнему ярко выделялись на ткани. Мать авторитетно заявила:

– Кровь так просто не отстираешь. И охота тебе возиться? У тебя же есть прекрасный купальник! Дай я его выброшу!