Леонид Марягин - Экран наизнанку

- Георгий Матвеевич, а когда вы были в плену, - спросил Витек Харламов, - у вас там были положительные герои?

- Не будем переходить на частности, - запнулся Георгий Матвеевич, испуганный на всю жизнь своим пленением в войну и ставший не в меру ортодоксальным. - Поступки определяют героя, например...

В этот миг на сухой ветви тополя появилась фигура Кулика (так звали Борьку Куликова - заядлого голубятника из восьмой морозовской казармы). Он, заложив давно не мытые пальцы в рот, свистнул.

Кружок развернулся к окну. Леньке показалось, что свист обращен именно к нему - Кулик давно приставал, предлагая махнуть бинокль Ленькиного отца "на что хошь", как он говорил.

Кулик рукой поманил Леньку к себе "на волю".

- Вот вам пример отрицательного поступка, - откомментировал Звонилкин, но его никто не слышал - все были увлечены зрелищем Кулика, который прыгал вниз с ветки.

- Я же тебе говорил: махать бинокль не буду ни на что! - категорически отклонил предложение Ленька и пошел вдоль длинного деревянного сарая с множеством отдельных дверей-входов в "персональные" отсеки.

- А ты покнокай! И будешь махаться! - Кулик открыл дверь одного из отсеков. - Канай сюда!

Ленька задержался и обернулся.

Борька Куликов по лестнице взобрался на крышу, где в большой клетке на полатях курлыкали голуби: бантастые, турмана и просто сизари.

- Лезь сюда, - позвал он.

Ленька поднялся на полати.

- Смотри, - Кулик отодвинул доску - посыпались опилки. Из опилок он извлек что-то, завернутое в некрашеный брезент, и развернул.

В брезенте лежали густо смазанный, но все равно поблескивающий воронеными плоскостями "вальтер" и пяток патронов к нему.

Ленька не спросил, откуда это. Но Кулик без слов понял его взгляд и объяснил:

- Соседний сарай - Максима. Я хотел клетку сделать больше. Стал прибивать, а доска шатается. Я нажал - доска повернулась, а там - вот это. Будешь махаться? Ты же стрелок!

- Но машина-то Максима, а не твоя. Ты хочешь ее махать? - Ленька испытующе смотрел на Кулика.

- А Максиму десять лет дали за "Гастроном". Когда он еще появится!

- Ну, смотри! - пожал плечами Ленька.

Ленька в темной коммунальной ванной комнате, превращенной жильцами в кладовку, под светом фотоувеличителя собирал "вальтер". Собрал, взвел, нажал на курок. Удовлетворенно ухмыльнулся. Сунул "вальтер" в черный пакет, пакет - в коробку из-под фотопластинок, коробку - под доску увеличителя. И выключил свет.

Кулик стоял на крыше, победно глядя в артиллерийский бинокль: его голубка лихо вела за собой чужака.

Ленька сидел рядом с голубиным лотком и смотрел в небо, прикрыв глаза козырьком ладони.

- Кулик, иди сюда! - донеслось снизу. Кулик подошел к краю крыши.

На травке, между сараями, расположилась компания - столом служил дощатый ящик. Костя Коновалов сидел возле него на табуретке, остальные - на травке.

- Кого ты привел? - спросил Костя, расстегивая рубаху с вышивкой по воротнику и застежкой - "расписуху", как именовалась она на местном наречии.

- Это Ленька. С Крутого. Учится в первой школе, - доложил Кулик.

- Зови его сюда! - скомандовал Костя.

Ленька подошел.

- Выпьешь? - ощупывая взглядом долговязого чернявого парня, спросил Костя.

- Выпью.

Кто-то из сидевших на траве передал полный граненый стакан водки Косте, тот - Леньке.

Все замолкли в ожидании потехи.

Ленька влил в себя содержимое стакана.

- Еще! - то ли предложил, то ли скомандовал Костя.

Ленька выпил еще.

- Ну как? - поинтересовался Костя.

- Нормально, - выдавил Ленька через силу.

Присутствующие заржали.

- Закуси, - Костя протянул ему тоненькую стрелку лука.

Парень с сомнением - разве этим закусишь - повертел лук в руках.

- Кто я? Не догадываешься? - спросил хозяин компании в "расписухе". Я Костя Коновалов. Держу город. Не боишься со мной говорить?

- А что я сделал, чтобы бояться?

На траве заржали:

- Что он сделал!!! А тут и делать ничего не надо!

- Шпана, тихо! - приказал Костя. - Наливай!

И снова протянул стакан.

- Больше не могу. - Ленька икнул.

Вокруг опять заржали.

Костя выпил сам, неторопливо закусил:

- "Смерть Ивана Ильича" читал?

- Читал, - ответил Ленька без энтузиазма.

- Понравилось?

- Нет.

- Почему?

- Страшно.

Компания потешалась.

Кулик наблюдал за этой потехой, сидя на краю крыши сарая и оглаживая голубя.

Какой-то, с масленой челкой, показал пальцем на Леньку:

- Ему страшно!

Костя повернул голову - и все стихло.