Андрей Константинов - Дело о заикающемся троцкисте

Тут я подумал, что давно не видел Горностаеву — и она тут же появилась. В руках у нее трепетал какой-то листок. Она призывно им помахала и пошла к выходу. Я, естественно, устремился за ней.

Освободились мы поздно. Выгрузив Горностаеву с большущим полиэтиленовым пакетом у ее подъезда, я прикинул, что еще вполне успею к Сергеичу — одному из лучших оперов Калининского райотдела. Сегодня он дежурил и, хоть со скрипом, но согласился со мной повидаться. Ерш проживал на его территории, и Сергеич просто не мог его не знать. Созвонившись с ним из ближайшего таксофона, я умудрился успеть на мосты и заскочить за водкой. Уже через час я потчевал Сергеича «Синопской» и не верил своим ушам — Ерш спокойно проживал по указанному адресу, даже и не думая прятаться.

— А чего ему прятаться, живет себе тихо, никого не трогает. Правда… — Тут Сергеич хихикнул и закусил водку маринованным огурчиком. — Недавно было.

Тут одна тетка жаловалась — умора. Ерш чего придумал — снял помещение через каких-то лохов с юрлицом, поставил там бытовую камеру и телевизор. Развесил объявления по всему микрорайону снимается, мол, новый сериал — детский.

С участием чуть ли не Гурченко с Тихоновым… Набираются дети, прослушивание бесплатно… Ну мамочки-бабушки давай своих чад к ним косяками водить.

Они их записывают, просят там басню почитать, стишок, потом перезванивают — гениальный у вас ребенок! Только пока снимаются взрослые сцены, надо бы ему подучиться. Техника речи, движение, то, се…

— За деньги?

— А то! Всего-ничего — шестьсот баксов! Дети воют: мама-папа, хочу!

— И чего?

— Да ничего! Нашлось полсотни идиотов — заплатили. И обучение было — приходили там какие-то на дом пару раз — такие же лохи за двести рублей в час.

Сергеич прямо-таки гордился успехами Ерша, вот только меня они не радовали, чего он искренне не понимал.

— Почему же вы его не взяли? — спросил я бесцветным голосом, прекрасно зная ответ.

— А за что? Он заставлял их деньги отдавать? Нет, сами заплатили. Договоров никто не заключал, все чисто — он не при делах! Да и его лично там никто не видел — какие-то студентки работали. И через месяц смылись.

— Так откуда же вы знаете, что это Ерш?

Сергеич снова хихикнул:

— По почерку. Чистый лохотрон, но как красиво…

Мы обменялись еще несколькими байками, и Сергеич убрал бутылку в сейф.

Я встал.

— Ясно. Спасибо, Сергеич. Адрес я записал, поеду, мосты сейчас сведут.

Но напрасно я надеялся так спокойно уйти от старого опера.

— Слышь, Скрипка, а чего вдруг за интерес? Неужто он и вас умудрился кидануть? — Сергеич отечески улыбался.

— Да ты что? Нас?! Мы же профи!

— Ну так что ж? Иногда жулик жулика кидает — и ничего.

— Да ну?

— А как же! Жулик тоже человек, только наглый — оттого и слабый.

— Слабый — это хорошо, — сказал я, искренне надеясь на правоту Сергеича.

Это было бы действительно хорошо.

— Ну пока.

— Пока, — сказал Сергеич, и я пошел к двери. Вслед мне донеслось издевательское:

— Про-о-фи…

"…Полковник, почти неузнаваемый в спортивной куртке, джинсах и кроссовках, с небольшой кожаной сумкой на плече, медленно пробирался между радами Калининского рынка. Судя по всему, он выбирал себе очередную жертву.

Наконец он пошел побыстрее, и я понял, что кто-то из этой толпы обречен.

Я ввинтился между двумя азербайджанцами за соседними прилавками и, страшно зыркнув на них, махнул своей малиновой агентской «корочкой». Прикрываясь за мешками с картошкой, я очутился чуть ли не за спиной «полковника» и с удивлением обнаружил, что гулкие стены рынка позволяют расслышать весь разговор. Большего мне было и не надо. Я расположился с комфортом на каких-то тюках, подмигнул не спускающим с меня глаз азербайджанцам и приготовился смотреть.

«Герой России» лениво подвалил к яркой полной блондинке, торгующей свининой, и облокотился на прилавок. Та с готовностью улыбнулась, предлагая товар.

— Почем вот этот, с жирком? — весело осведомился «полковник».

— Вам на шашлычок или так, пожарить? — в тон ему пропела блондинка, увенчанная чем-то кружевным и кокетливым, вроде небольшого кокошника.

— Жене, красавица! На поджарку.

Продавщица аж зашаталась от «красавицы» и торопливо предложила:

— За сто пятьдесят этот кусочек уступлю…

Несмотря на то, что даже при самом разнузданном мотовстве «этот кусочек» не стоило брать и за сто тридцать, «полковник» с веселым удовольствием оглядел ее фигуру, и добродушно заметил: