Андрей Константинов - Дело о похищенных младенцах

— Кто остался?

— Я! — Скрипка смачно куснул яблоко. — В строю также Агеева, Каширин, Модестов и Соболин с имеемым репортерским отделом.

На секунду задумавшись, я представил Соболина за этим непристойным занятием. После чего (как всегда, без тени улыбки) произнес:

— Запомните, Алексей Львович: имею здесь всех я. Причем по полной программе. В двенадцать — летучка. Всем быть.

…В отсутствие шефа обязанность вести летучки ложится на меня. Я считал и считаю, что летучки — это мощный инструмент в борьбе за укрепление дисциплины. Обычно я укрепляю дисциплину без повода, но на сей раз причина для сурового разговора имелась. И еще какая причина!

— На имя директора агентства, — начал я, когда все текущие вопросы остались позади, — поступила докладная записка «О пьянстве на рабочем месте». Автором записки являюсь я.

Горностаева из репортерского отдела попыталась хихикнуть, но тотчас же замерла под моим взглядом в испуганной полуусмешке.

— На вашем месте, Валентина Ивановна, я бы сто раз подумал, прежде чем приступить к процессу смехоизвержения, потому что мои ответные и, смею заверить, малоприятные реакции не заставят себя ждать.

Этой тирадой я окончательно добил Горностаеву, щеки ее покраснели, а взгляд пополз вниз, пока не уперся в свежевылизанный редакционной уборщицей бабой Лидой пол. Теперь можно было спокойно приступать к чтению докладной.

— Позвольте, — продолжил я, — огласить содержание записки, поскольку вопрос важен, очень важен. Речь, если хотите, идет о судьбе нашего агентства. Итак…

"Директору агентства "Золотая пуля " Обнорскому А. В. от начальника отдела расследований Спозаранника Г. Е.

Докладная записка №477/15-с.

Как Вам известно, с некоторых пор кабинет отдела расследований, во избежание несанкционированного доступа посторонних лиц к документам особой важности, по окончании каждого рабочего дня опечатывается.

Обычно я произвожу опечатывание кабинета собственноручно, однако 05 марта… года в связи со служебной необходимостью отбыть из помещения агентства раньше положенного срока поручил выполнить эту процедуру сотруднику отдела расследований Каширину Р. А.

Каширин Р. А., приведя себя в состояние нетрезвости и забыв о моем поручении, спустя два часа обнаружил, что дверь кабинета закрыта на ключ, но не опечатана, и почему-то решил, что я нахожусь внутри кабинета. С криком «Спозаранник, открывай! Я знаю, что ты там, сука!» Каширин Р. А. не менее пяти раз ударил в дверь ногой. В результате дверь, являющаяся собственностью агентства, была выломана и восстановлению не подлежит.

Считаю абсолютно недопустимым употребление дурманящих напитков сотрудниками агентства как в рабочее, так и в досуговое время. Предлагаю депремироватъ Каширина Р. А. за март и апрель, а также высчитать из его зарплаты полную стоимость новой двери и работ по ее установке.

Спозаранник Г. К"

Закончив чтение, я поправил очки и обвел собравшихся взглядом.

Добавить было нечего. Полная деградация.

— Добавить нечего, — повторил я вслух. — Деградируем в ускоренном режиме. Не удивлюсь, если сегодня вечером кто-нибудь приведет сюда проститутку. А может, не одну. А завтра здесь закурят анашу. А послезавтра… Я не буду оглашать то, что написал поверх докладной Обнорский. Шеф выражений не выбирает, а в таких ситуациях — тем паче. Каширин депремирован на четыре месяца вперед. Так будет с каждым, кто не избавится от пагубного пристрастия к алкоголю.

— Глеб, я тебя сукой не называл, — негромко произнес запунцовевший Каширин Р. А.

— Все, что видят мои глаза и слышат мои уши, а также глаза и уши некоторых других ответственных сотрудников агентства, вне всяких сомнений является правдой.

— Я сутки сторожил кабинет, пока не поставили новую дверь. — Каширин хватался за последнюю соломинку, но шансов у него не было.

— Распоряжения начальства не обсуждаются, — поставил я точку. — Четыре месяца без премий.

— Повезло тебе, Родик, что не к Скрипке ломился, — жалостливо вздохнула Агеева, когда летучка закончилась и народ потянулся к выходу. — У Спозаранника дверь легкая, деревянная, а у Скрипки — стальная. Перелом ноги — как минимум.

«Стальная дверь — это то, что надо, — подумал я про себя. — Стальная дверь — это мощно. Никакая сука, называющая меня сукой, не пробьется».

В два часа дня в кабинет вошел посетитель. Мы договорились с ним о встрече еще вчера, по телефону. Посетитель — седеющий мужчина в потертом костюме — должен был рассказать о причинах смерти прокурора Калининградского района Бунина. Во всяком случае, обещал. Бунин прослужил в органах прокуратуры без малого полвека и, согласно официальной версии, скончался от ишемической болезни сердца.