Андрей Константинов - Дело о взбесившемся враче

— Разве такое забудешь, — кивнул я. — Ну и что, при чем тут Гурджиев?

— Так вот, те мальцы, которых мы тогда в руки РУБОПу передали, — это ребята из команды Вертухадзе. Я потом от своих оперов об этом узнал. Опера этих мальцов кололи, но ни один из них Гиви не заложил. Отсюда какой вывод? Гиви был причастен к аресту Армавирского. К тому же, говорят, у Гиви были какие-то связи с Литейным — явно люди оттуда попросили его помочь Армавирского упрятать. А Жора — тезка мой, Армавирский, — говорят, человек очень мстительный и обид не прощает…

— Ань, что с тобой? — подбежал я к жене. Анюта достала платок, бальзам, потерла виски. — Ты расстроилась, что мне надо на выезд? Но больше некому, все остальные на заданиях. Объясни Антошке…

— Конечно, — устало улыбнулась Анюта и прикоснулась губами к моей щеке. Какая-то она сегодня странная…

Участок площади перед «Прибалтийской» был огорожен. Хорошо еще, что в толпе оперативников я разглядел рыжую голову Макса Езидова, начальника убойного отдела главка. Стоило мне помахать ему рукой — и меня пустили к месту убийства. Правда, смотреть было не на что. Трупы лежали под белыми простынями. Езидов о чем-то озабоченно спорил с Леней Барсовым и Вадиком Резаковым из РУБОПа. Когда же я подошел к ним, они вмиг замолчали.

— Колитесь, ребята, — без обиняков начал я. — Кому помешал бедный Гиви больше — деду Омару или Жоре Армавирскому?

— Слишком много знаешь для репортера, — усмехнулся Езидов.

— Что ж делать! Поскольку наши оперативники потрясающе некомпетентны — приходится их просвещать, — с достоинством отпарировал я.

Так, слово за слово, я потихоньку выяснил у ребят, что трое киллеров — смуглых, восточного типа мужчин — скрылись на вишневой «шестерке», затем бросили ее неподалеку, подожгли и пересели в белую «девятку». «Шестерку» опера сразу «пробили» — числится в угоне.

А вот «девятка» может вывести на их след.

В нескольких шагах от нас переругивались три полковника. Одного, полноватого, седого, я знал — это был Серафим Данилович Лейкин, замначальника РУБОПа.

— Что за «полканы» с Лейкиным сцепились? — кивнул я в сторону спорщиков.

— Барахта, замначальника угрозыска, да Груздев, замначальника УССМ, — пояснил Вадик Резаков. — Не могут решить, кому убийство раскрывать. Каждый кричит, что у него работы выше крыши.

— К твоему сведению, мы должны заниматься иностранными гражданами! — тыкая пальцем в грудь Барахте, орал полковник Груздев.

— А то ты не знаешь, что Грузия уже давно суверенное государство, — зло щурился полковник Барахта.

— Суверенное, хуеренное, — посмеивался полковник Лейкин. — Это вы меж собой разбирайтесь, но наше ведомство здесь точно ни при чем.

Внезапно все три «полкана» замолчали и вытянулись. К ним неторопливо подошел моложавый человек в штатском с непокрытой головой — зампрокурора Мельничук. А вслед за ним… Господи, вот счастье-то — «следачка» Смирнова.

Та самая, из-за которой я чуть не развелся с Анькой. А точнее — Анька чуть не ушла от меня.

Все потому, что был у меня с Ларисой Смирновой пару лет назад мимолетный роман. Он бы закончился сам собой, никто б не узнал. Но Анька, голова садовая, зачем-то заказала за свои деньги «наружку» за Смирновой.

И узнала не только о встречах Л арки со мной, но и кое-что еще из жизни «следачки-важнячки». Это «кое-что» вполне тянуло на статью. Не в «Явке с повинной» — на статью УК! Короче, из-за этой идиотской видеокассеты, на которой была записана встреча Ларисы Смирновой с судьей Горячевым, бандюганы украли нашего Антошку. Правда, ненадолго, Антошка вернулся невредимый… У нас был тогда с Анютой трудный период в жизни, слава Богу, что он закончился.

И вот — Ларка здесь. Только об этой встрече я и мечтал!

— Поступим таким образом, — негромко сказал Мельничук. — Лариса Павловна Смирнова возглавит оперативно-следственную бригаду, в которую войдут представители УУР, РУБОП и УССМ. Всем все ясно?

— Так точно, — вытянулись по струнке полковники.

Ребята беззлобно хохотнули.

— Почему посторонние? — подойдя к нам, ледяным тоном спросила Ларка Смирнова у оперов.

Ой— ой-ой, Ларочка, а ты, похоже, давно без мужика…

— Это ж пресса, — заступился за меня Езидов.

— Посторонние, пожалуйста, за ограждение, — приказала Ларка.

Ну ни фига себе! Иногда я понимаю женоненавистника Спозаранника. Точно, отвергнутая женщина хуже крокодила.

Спорить я не стал. Но прежде чем уйти, отвел Езидова в сторону.