Андрей Константинов - Дело о взбесившемся враче

Черт, все забываю его забить!… В мозгу что-то сверкнуло! Я вспомнил, где я получил ту самую царапину на правом ухе.

В тот вечер, когда Таня сообщила мне, что вынуждена уехать куда-то на встречу с загадочным Сергеем, меня тоже изрядно покачивало. Да к тому же я нес в руках несколько бутылок пива. И когда я столкнулся с этим самым гвоздем, меня только одно заботило — не выронить пиво из рук. Да и расстроен я был изрядно, и злость клокотала, требуя выхода. Неудивительно, что я не обратил внимания на царапину. В том состоянии я мог бы и перелома не заметить! Ну вот и все, конец всякой мистике! Мне стало совсем хорошо, и я обратился к Тане:

— Дай мне свой мобильник.

— Зачем? — искренне удивилась она.

— А ты дай, мне надо.

Она достала из сумочки телефон и протянула его мне. Я нажал на нем красную кнопку, и он выключился. Так, на всякий случай, я же не знаю, сколько у нее братьев по земному шару разбросано? После чего мы больше не отвлекались. Хотя Таня и пыталась умерить мой пыл, говоря, что мне нельзя напрягаться, но я быстро убедил ее, что со мной все в порядке. Ну или почти в порядке. Тем более что Таня была девушкой моей мечты. Я вообще люблю высоких рыжих темпераментных женщин с грудью второго размера, в отличие от извращенца Каширина, который любит невысоких брюнеток с грудью первого размера. Хотя брюнеток я тоже люблю, и с первым размером груди, и со вторым, и с третьим, и с четвертым…

Господи, что со мной, у меня раздвоение личности? При чем здесь Каширин? Нигде от него покоя нет! Интересно, где-нибудь в городе делают прививки от Каширина?

"Соболина Анна Владимировна, 27 лет, сотрудница архивно-аналитического отдела. Муж — начальник репортерского отдела Владимир Соболин. Исполнительна, неконфликтна, но малоинициативна. Поддерживала внеслужебные контакты с замдиректора Агентства Николаем Повзло, которые прекратились.

В прошлом году была предпринята попытка завербовать Соболину сотрудниками ФСБ. В ходе расследования дела бизнесмена Гурджиева, успеху которого способствовала добытая Соболиной информация, ситуация урегулирована".

Из служебной характеристики

— Andrew! Fuck you, my friend!

— Shit, Linkoln! I like you see! — По коридорам Агентства разносилась иностранная речь, звуки «засосных» поцелуев и похлопывание тяжелых ладоней по широким спинам. Это могло означать только одно: в гости к Обнорскому приехал его приятель Линкольн Мак-Дауэлл.

Рыжий шотландский великан был соавтором шефа по книжке «Бандитский Эдинбург», знакомым еще по службе на арабском Востоке в далеких восьмидесятых, да и просто закадычным старым его дружком. Наезжал Линкольн в Питер нечасто и, конечно же, со всеми возможными предуведомлениями, но «нечаянная радость» разыгрывалась всякий раз с неизменным энтузиазмом, и никакой неловкости от старой хохмы не ощущалось — Мак-Дауэлл всегда так сиял взором и громыхал басом, что это сходило за импровизацию. Встретились мальчики, и слава Богу!

Вскоре к дружеской компании в кабинете шефа пришлось примкнуть и мне.

— Аня, нашему другу Линкольну нужна помощь. И сделать это придется тебе.

Уточнив, что это не интим, и вручив стакан с виски, Обнорский рассказал о проблеме своего друга. Оказывается, Линкольну совершенно необходимо побывать в Ораниенбауме — у него там обнаружился предок. Видали бы вы ту, извините, плебейскую насмешку в глазах и голосе шефа, когда он объяснял, что шотландский пращур был найден в Меншиковском дворце в виде портрета!

Мол, бывшего соратника Петра Великого и Алексашки Меншикова узнал по альбомной картинке линкольновский дядя и племяннику завещал святыню навестить.

— Ну прямо второй депутат Салехард!

Тот тоже кричит на каждом шагу о своих предках. Но уверяет притом, будто бы знает, как найти во дворце фамильные бриллианты. Слыхала вчера, как он денег из бюджета требовал на поиски кладов?

— Что-то бредовое припоминаю, но я-то здесь при чем?

— Да при том, что ехать надо немедленно, пока не закрыли дворец депутаты-кладоискатели или просто из-за окончания сезона. А кто у нас грешит знанием английского? Вы, Анна Владимировна, не отпирайтесь. И поехать в славный город Ломоносов вам сегодня придется. О'key?

— O'key ли, Андрей Викторович? Вы поглядите на золотые свои, времени-то уже почти четыре. В Ломоносов тащиться не ближний свет — у меня же ребенок дома!

— А муж тебе на что?