Андрей Константинов - Дело о взбесившемся враче

— Великолепно!

— Не вспомнили, кто вы?

— Вспомнил!

— И кто?

— Космонавт Гагарин.

— Начинается, — разочарованно сказал врач. — Значит, Наташа была права.

Но я вам не советую темнить. Наоборот, лучше во всем признаться.

Дверь открылась, и в палату зашел милиционер.

— Здравствуйте, — сказал он, — участковый Змеев. Где больной?

— Умер, — ответил я.

— Уже? — удивился он.

— Вот больной, — показал на меня рукой Игорь Петрович. — Утверждает, что ничего не помнит.

— У нас вспомнит, — многозначительно пообещал мент. — У нас не такие вспоминали.

Мне это чучело в погонах даже во сне не понравилось. Теперь самое главное, чтобы предательский будильник не зазвонил, а то всю сказку испортит. Ну сейчас я ему устрою! Урод ментовский. Ненавижу! А он тем временем уселся ко мне на кровать, раскрыл папку, достал листок бумаги и приготовился записывать.

— Фамилия? — грозно спросил он.

— Чехов.

— Имя?

— Антон.

— Отчество?

— Павлович.

— Когда родились?

— В шестидесятом году.

— Чем занимаетесь? Работаете?

— По образованию медик, а вообще-то писатель и драматург.

— Ого! — удивился ментяра. — А почему вы, гражданин Чехов, сразу свои данные не хотели давать? Почему врачам врали, что не помните ничего?

Тут Игорь Петрович наклонился и что-то зашептал ему в ухо. Мент выслушал, побагровел и вдруг как заорал:

— Почему за другого себя выдаете? Откуда данные писателя знаете? Где познакомились? Пользуетесь его документами?

Мне сразу стало скучно, гадкий мусор испортил весь праздник. Я-то просто хотел поприкалываться, а он вообще первобытным оказался, даже шуток не понимает. Надо что-нибудь другое придумать. Когда еще такой случай представится, чтобы во сне, но почти как наяву? Можно делать абсолютно все, что душа пожелает! Одно плохо — тошнит почему-то.

— Господин мусор, я хочу сделать явку с повинной.

— Кто мусор? — офигел мент.

— А что, кроме тебя, тут еще кто-то есть?

— Ах ты, гаденыш! — Мне показалось, что если бы в помещении не было врачей, то он бы меня ударил.

Какой реальный сон — мент такой же, как и все они в жизни, глупый и гадкий. Правда, я знаю одного бывшего, который совсем другой. Только я в моем сне не помню, как его зовут и откуда я его знаю.

— Ладно, колись, — немного успокоился он.

— Моя настоящая фамилия Мусоргский, и в ваш город я прибыл с целью организации терактов в общественных уборных города. Взрывчатку мне должен передать связной, с которым я встречаюсь завтра на даче под Сосново.

Мент ничего не ответил. Сидел, бедняга, и шевелил единственной извилиной, пытаясь переварить информацию.

Когда проснусь, обязательно про него напишу. А интересно, кем я работаю, когда не сплю? Почему это мне вообще писать хочется?

— Мне почему-то кажется, что ты врешь, — сказал он, — но сигнал проверить надо. Одевайся, поедешь со мной в отделение. Там с тобой дежурный поработает.

Нет, так мы не договаривались! Ехать в ментовское логово мне даже во сне не хочется. Тем более что шуток эта публика совсем не понимает. Придется вытворить что-нибудь такое, чтобы он исчез из моего сна. Это мой сон, и я сам буду решать, кто в нем будет участвовать, а кого поганой метлой в шею гнать. Что бы такое сделать? Придумал!

Я встал на ноги, голова сразу закружилась, во всем теле возникла слабость.

Выпятив нижнюю губу и скосив глаза к носу, я начал приближаться к менту.

— Э, ты что? Притворяться вздумал? — закричал он, но тем не менее попятился к дверям.

А я рычал и показывал ему зубы. Он открыл спиной дверь и просочился в коридор. Я за ним. Для полноты картины я еще начал подвывать по-волчьи!

Класс! Видели бы меня сейчас мои знакомые, те самые, которым в моем сне места не нашлось, потому что я их не помнил…

В коридоре было довольно много людей. Увидев больного в одних трусах, который с дикой гримасой на лице, да еще и подвывая, преследовал милиционера, они прижались к стенам и замерли. Бьюсь об заклад, такого они еще ни разу в жизни не видели, да и не увидят больше, потому что я проснусь, и они перестанут существовать. Вдруг в глазах потемнело, ноги стали ватными.

Голова закружилась. «Просыпаюсь», — решил я и провалился в бездонный колодец.

Я открыл глаза и тут же их опять зажмурил от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза. Но кто-то рядом сказал:

— Колька, этот псих очухался. Зови быстрей врачей, а то он придет в себя и опять начнет собаку изображать! Еще покусает, шизоид недолеченный.