Мартин Уэйтс - Худшее из зол

Вернулся в Ньюкасл. В Скотсвуд — таково было условие освобождения. Он был в отчаянии.

Так получилось, что у полицейского, осуществляющего над ним надзор, оказались знакомые на бирже труда. И Майки стал экскурсоводом по местам съемок фильма «Убрать Картера».

Потом в его жизни появился Кинисайд.

— Я твой добрый гений, — сказал при знакомстве Кинисайд, ставя перед ним пол-литровую кружку горького пива.

Они сидели тогда в этом же пабе. Почти на этом же месте.

— Я не могу одновременно находиться везде. Мне нужны глаза и уши.

Прошло несколько месяцев, но кажется, что это продолжается вечно. Кинисайд прочно обосновался в его жизни. Как злокачественная опухоль, которую невозможно вырезать.

— Почему я? — спросил тогда Майки.

Кинисайд пожал плечами:

— Потому что тебе я могу доверять. Потому что ты это для меня будешь делать.

— Почему вы так решили? — Майки начинал злиться. — С какой стати?

Еще одно движение плечами.

— Потому что, если откажешься, я упеку тебя обратно.

Майки словно получил удар под дых.

— За что? — выдавил он.

На лице Кинисайда появилась улыбка хозяина положения.

— Не волнуйся — что-нибудь придумаю.

У Майки не оставалось выбора.

— Кстати, — добавил Кинисайд, — я попрошу тебя еще кое о чем…

Так у Майки появилась вторая работа. Он ненавидел все, что было с ней связано. Информатором быть противно, но наркотики… он ненавидел наркотики. Ненавидел то, как они действуют на людей. Ненавидел то, как они действовали на него самого. В тюрьме он предпочитал не общаться с теми, кто приторговывал наркотой. Считал их мерзавцами и подонками, наравне с насильниками детей.

И вот на тебе — оказался среди такого же отребья.

Жители его квартала относились к нему по-разному. В зависимости от потребностей его либо привечали, либо не хотели видеть. Обслуживали в этом пабе, но держали на расстоянии. Здесь знали, чем он промышляет и, самое главное, для кого он это делает.

Потому что Кинисайд был хитрой бестией.

Большего подонка среди полицейских он никогда не встречал. Кинисайд знал, против кого нужно идти, а на кого не обращать внимания. На кого надавить, кому дать вздохнуть. Он арестовывал людей, добивался, чтобы в суде их признавали виновными. Но это распространялось только на тех, кого он хотел убрать с дороги.

Никто не осмеливался даже слова против него сказать.

Потому что он служил в полиции и мог любого отправить в тюрьму. На любой срок.

Кинисайд без видимых усилий правил западной частью Ньюкасла — такое ни одному бандиту не снилось. И при этом ни единого цента не отправлял ни в один детский приют.

Поэтому его не уважали. Только боялись.

— Запомни, Майки, — сказал он тогда, — тебе от меня никуда не деться.

Ему наконец удалось скрутить уродливую сигарету. Он попробовал прикурить, но конструкция развалилась в руках.

Невезучий, озлобленный человек.

Внутри поднималась и пузырилась знакомая волна бессильного гнева. Он вдруг вспомнил слова тюремного психолога: не злись на события — только на причины, их вызвавшие. Попытайся докопаться до корня зла и предпринимай соответствующие меры, только действуй с холодной головой.

Он, кажется, начинает понимать. Нечего злиться на сигарету, которая не желает скручиваться. И ухмыляющиеся придурки из тура «Убрать Картера» ни при чем.

Все дело в Кинисайде.

Он докопался. Да, это Кинисайд. А теперь он предпримет соответствующие меры, только действовать будет с холодной головой.

Внутри поднимался гнев.

Он вытащил кисет, повторил попытку свернуть сигарету.

Гнев собирался в кулак. Руки перестали дрожать.

На этот раз сигарета получилась, он прикурил, затянулся.

Гнев — чистый, без примесей.

Кинисайд.

Предпринять соответствующие меры.

Майки выпустил струйку дыма.

Отлично. Все встало на свои места.

Майки стоял у въезда на парковку возле здания полицейского участка и наблюдал.

Ждал. Рука в кармане пальто сжимала рукоятку ножа.

Он не сумел пробраться внутрь: ворота были закрыты, видеокамеры торчали по периметру площадки. Пробираться на территорию стоянки с тыльной стороны тоже слишком рискованно. Нож в кармане уже наказуемое деяние — для него вполне достаточное, чтобы его снова упекли за решетку.

Пришлось довольствоваться дежурством у въезда.

Темнело. Пожалуй, охранник в будке может и заподозрить что-нибудь, если Майки отсюда поскорее не уберется. Он изо всех сил старался делать вид, что кого-то ждет. Что он полицейский стукач.