Чингиз Абдуллаев - Повествование неудачника

– Вы раньше работали в концерне «Весна» и занимали там высокую должность, – продолжал Кудлин.

– Да, – ответил глухим голосом Некрасов, – я был заместителем генерального директора по закупкам. Правда, совсем недолго, около двух лет или чуть больше.

– И еще вы работали начальником цеха на ЗИЛе.

– Это было еще в советские времена.

– Тем более. Сколько лет вам тогда было? Ведь ЗИЛ считался флагманом советской индустрии.

– Около тридцати. Но и начальником цеха я был недолго. Когда началось кооперативное движение, я ушел с завода.

– Да, я читал вашу биографию, – кивнул Кудлин. – А где вы работали в девяностые годы? В анкете указано место работы в каком-то непонятном ОАО.

– Я там просто числился, – признался Некрасов. – На самом деле работал обычным «челноком». Возил текстиль и кожу из Турции.

– Интересно, – оживился Леонид Дмитриевич. – Значит, вы ездили туда за оптовым товаром. И у вас есть опыт?

– Лучше бы его не было, – мрачно пошутил Некрасов, – это не очень приятные воспоминания. Живешь как бомж, все время думаешь о товаре, ночуешь где попало, ешь когда придется, даже в туалет не можешь отлучиться. И тебя все обирают и обманывают – продавцы, покупатели, таможенники, пограничники, полицейские, налоговики, даже санэпидемстанция… Вот так и жил.

– Значит, не понравилось, – понял Кудлин.

– Разве такая жизнь может понравиться нормальному человеку? – вздохнул Некрасов.

– И тем не менее вы занимались этим делом достаточно много лет, – напомнил Леонид Дмитриевич.

– Да, пришлось. Я тогда выплачивал алименты на дочь после развода со своей первой… простите, со своей второй женой. А у меня в это время была уже другая семья. Хотя мы не были официально зарегистрированы, но ее сына я усыновил.

– Я слышал, что она погибла во время трагических событий на Дубровке, – уточнил Кудлин.

– Да, – чуть запнувшись, ответил Некрасов, – мы тогда не успели ее вытащить и спасти.

– Вам нравится работать в нашем страховом бизнесе? – спросил Кудлин, резко меняя тему разговора.

– Интересно, – сдержанно ответил Некрасов, не вдаваясь в подробности.

Чем больше они разговаривали, тем больше гость нравился хозяину кабинета. Немногословный, много повидавший, спокойный, выдержанный, достаточно интеллигентный.

– Сколько вы получаете? – задал неожиданный вопрос Леонид Дмитриевич.

– Восемнадцать тысяч рублей, с вычетами, – ответил Некрасов.

– И на эти деньги вы купили себе внедорожник «Мицубиси Паджеро»? – уточнил Кудлин. – Кажется, он стоит около сорока тысяч долларов. А ваша зарплата только шестьсот долларов в месяц. Если даже считать, что вы питаетесь воздухом и не тратите денег на одежду и жилье, то и тогда для того, чтобы купить такую машину, вам нужно было проработать у нас больше трех лет. Можете рассказать мне, в чем секрет такого экономического чуда?

– У меня были некоторые сбережения, – ответил Некрасов. – Вы же сами прочли, что я был заместителем генерального директора.

– А потом почти полтора года не работали, – заметил Кудлин. – Итак, вы ничего не хотите мне сказать?

– Ничего. Я думаю, что работаю достаточно неплохо, если меня решили выдвинуть.

– Даже хорошо, – согласился Кудлин, – и, насколько я знаю, вы лично оформляете самые дорогие иномарки, которые прибывают к нам из-за рубежа. Правда, уже несколько раз госавтоинспекция и налоговые службы обращали наше внимание на некоторый разнобой в ваших документах, когда номера кузова и мотора фиксируются не по фактическим номерам, а по документам, которые привозят сами владельцы иномарок. И часто они не совпадают, что вызывает некоторую озабоченность у наших автоинспекторов.

– Вы хотите сказать, что мы неверно оформляем документы? – поднял голову Некрасов.

– Скорее невнимательно, – ответил Кудлин.

Он прекрасно знал, чем была вызвана «не-внимательность» самого Некрасова и сотрудников его отдела. За благожелательное отношение и быстро оформленные документы все владельцы иномарок платили своеобразный налог. Быстрое оформление отечественных машин стоило около трех тысяч рублей, зарубежные иномарки иногда оформлялись еще быстрее и обходились их владельцам уже в три тысячи долларов, а перебитые номера на моторах – еще дороже. Безусловно, при таких финансовых потоках господин Некрасов мог позволить себе внедорожник за сорок тысяч долларов. Ведь каждый месяц он лично передавал своему руководителю сто – сто двадцать тысяч долларов, оставляя на отдел в два раза меньшую сумму, которую делил между всеми сотрудниками. Обычно ему оставалось около восьми тысяч, а его сотрудники получали по пять-шесть тысяч, и каждый из них был доволен существующей системой поборов.