Софья Ролдугина - Искусство и Кофе

…Принять-то приглашение Глэдис приняла, но сразу дала понять, что не собирается ни прощать выходку Эллиса, ни даже игнорировать ее.

— Он ужасный человек, Виржиния, и даже не спорьте, — леди Клэймор так яростно обмахивалась веером, что, казалось, у нее сейчас сорвет с головы шляпку. Смотрелось это угрожающе — тем более что на свежем воздухе веер был совершенно ни к чему. — Как вы можете поддерживать с ним отношения? Святая Роберта, и я еще выгораживала вас, когда люди шептались о том, что «гусь» — неподходящее знакомство для леди!

Я испытала мимолетную вспышку раздражения и поспешно уставилась вниз, в хрустально-прозрачные воды ручья под мостом. На дне, там, где течение слабело, скапливались почерневшие палые листья. По всем законам бытия ничего не могло просочиться сквозь воду, но мне казалось, что ноздри щекочет кисловатый запах тления.

— В своих знакомствах я вполне могу разобраться сама, Глэдис. Однако с радостью узнаю, кто же шептался у меня за спиной. Вы не припомните точные имена?

Глэдис прекратила обмахиваться и сложила веер.

— Зачем это вам?

— Хочу отказать им в обслуживании в «Старом гнезде». Пожизненно, — я потерла кончиком пальца пятно на мраморе перил. На перчатке остался рыжеватый след. Ржавчина?

Досадно.

— Еще на прошлой неделе я бы согласилась с вами, Виржиния, но после того, что произошло три дня назад… Увольте, — Глэдис не поджимала губ демонстративно, не щурилась, не стучала веером по перилам, но ее злость я чувствовала всей кожей. Бессильную злость. — Мы с мужем попыталась навестить Уэстов после всего, что было, но нас не пустили! Не пустили даже к дому! Мой дорогой Сеймур был в гневе. Мы непременно будем жаловаться в Управление. Какое право имеет этот ваш Норманн разлучать нас с друзьями?

Я снова поскребла пятно на перилах — уже нарочно.

Конечно, сейчас даже ребенку было бы ясно, что сердится Глэдис не на то, что ее не пустили к Уэстам. Если б она всерьез рассчитывала на беседу с ними, то не взяла бы супруга с собой — «дорогой Сеймур» ровным счетом ничего не знал о детективных изысканиях своей леди, о визите в тюрьму и прочем. Значит, Глэдис шла с намерением устроить скандал.

И я догадывалась, почему.

Какая женщина — в особенности умная — станет терпеть, что ее дурачат?

А Эллис именно что одурачил Глэдис… не только — всех вокруг, включая и меня, и, что важнее, Лоренса Уэста. Но жестокий ход пошел на пользу следствию. Юноша написал признание, и, по словам Эллиса, дело было практически раскрыто, хотя лично для меня еще многое оставалось покрыто мраком тайны.

— Вы понимаете, Глэдис, что Эллис три дня назад спас от бесчестья и тюрьмы не только мистера Уэста, но и его сына? — мягко спросила я, оставив размышления «на потом». Все равно ни до чего нового не додумаюсь. — Может, болезнь Уэста — выдумка, но суд и страховая компания, продавливающая свои интересы — суровая реальность, увы.

Глэдис застыла, как будто превратившись в одну из мраморных статуй, стерегущих мост.

— Неужели судьи могли бы вынести приговор… невиновному?

— Почему нет, — я только плечами пожала. — На кону тридцать пять тысяч хайрейнов. Это даже для меня сумма значительная, а уж для какой-то там захудалой конторы… Думаю, объяснять вам не нужно.

— Не нужно, — Глэдис помрачнела и вновь раскрыла веер, только теперь она обмахивалась медленно и плавно. — Тридцать пять тысяч… Я и забыла об этом. Да, чтобы избежать разорения, компания может и совершенно постороннего человека посадить в тюрьму. А теперь, выходит, страховка у мистера Уэста в кармане? — Глэдис вдруг вздернула брови и коротко хохотнула, прижав веер к губам. — Тридцать пять тысяч, этого же хватит не только на свадьбу, но и на покупку поместья, земли… да чего угодно! Хоть фабрики. И мистер Дюмон… — она осеклась и строго посмотрела на меня. — Виржиния, я сейчас сказала лишнего. Это не моя тайна. Я могу попросить вас сохранить ее?

С полминуты я медлила. Разрозненные сведения складывались в занятную головоломку. Эллис, попросивший пригласить Джулию Дюмон в определенное время; отчаянные попытки Лоренса Уэста взять вину на себя и выгородить таинственного «первого», скорее всего, и расправившегося с картиной; оговорка Глэдис о «свадьбе» и мистере Дюмоне…

— Скажите, они ведь собирались пожениться? Лоренс Уэст и Джулия Дюмон?

Глэдис отвела взгляд.

— Да. Только молчите, Виржиния, умоляю. Ни слова никому. Я сама случайно узнала… Мистер Дюмон считает такой брак для своей дочери мезальянсом, ведь Уэсты не слишком богаты — точнее, они сказочно богаты, но свободных денег, не вложенных в картины, у них почти нет. Даже реставрацию мисс Дюмон делала просто так, без оплаты. А у мистера Дюмона есть свои претенденты на руку и сердце дочери — весьма состоятельные люди, которых не будет смущать ее возраст.