Вероника Руа - Знак убийцы

Леопольдина, которая знала всех, тихо сказала подруге:

— Это Анита Эльбер. Она работает в отделе биологии. Мерзкая баба. Я думаю, она в смертельной ссоре с половиной «Мюзеума».

— А парень кто? — спросила Жаклин, которую музыка начинала раздражать.

— О, это Алан, служитель из зверинца. Он, наверное, хочет, чтобы его выгнали: ищет ссоры по любому поводу. Можно было бы сказать, что они его забавляют.

Они попытались перейти на другую тему, но парень гнусаво запел в полный голос довольно воинственный рэп:

Парень бросил вызывающий взгляд на Жаклин. Взгляд тяжелый от желания и затуманенный алкоголем или чем-то другим, менее дозволенным законом. Она отвернулась, но он окликнул ее:

— Эй, у тебя проблемы?

Жаклин посмотрела на Леопольдину с изумлением.

— Вовсе нет… Но… С чего вы взяли? — натянуто бросила она.

— Тогда почему ты на меня не смотришь? Я недостаточно хорош для тебя, да?

Кровь бросилась в голову Леопольдине. Она взяла свой поднос и встала.

— Пойдем, мы уходим…

Жаклин, не раздумывая, последовала за ней.

— Жалкий тип!

Но молодой служитель этого не услышал. Он остался один в своем углу с горькой улыбкой на губах.

А в это время Питер Осмонд обследовал все вокруг лаборатории профессора Хо Ван Ксана. С улицы Кювье он внимательно оглядывал разбитые вдребезги окна на третьем этаже. Стены буквально вздулись. Осмотр продлился четверть часа: Питер сделал несколько снимков, потом обошел здание вокруг и попытался проникнуть внутрь. Все двери были закрыты на замки, и он вынужден был повернуть назад, что не помешало ему еще раз во всех деталях все рассмотреть. Множество явственных доказательств не оставляли никаких сомнений по поводу происшедшего.

В половине третьего Леопольдина рассталась со своей подругой и без всякого энтузиазма направилась к галерее минералогии. По пути ей попался Норбер Бюссон, который готовил диссертацию по систематике «Мюзеума».

— Привет, Лео! Я могу сегодня вечером зайти к тебе? — проговорил хрупкий молодой человек, машинальным жестом поправляя на носу очки. — Хочу рассказать тебе историю об одной старой книге, она полна латинских слов, а так как я знаю, что ты…

— Сегодня вечером это вряд ли возможно, — оборвала его Леопольдина. — Но, если хочешь, завтра вместе пообедаем. Я зайду к тебе, и ты мне ее покажешь. Идет?

— Согласен, до завтра.

Леопольдина, наверное, охотно провела бы с ним больше времени. Норбер был интересный малый, вовлеченный в очень многие экологические общества. По правде сказать, он был одним из тех немногих, если не считать Алекса, с кем ей удалось завязать в «Мюзеуме» настоящую дружбу. К несчастью, двадцати четырех часов в сутки ей едва хватало, чтобы завершить все намеченное на день…

Спеша на встречу, Леопольдина попыталась немножко освежить себя веером. Воздух был тяжелый, облака обкладывали небо, и кое-кто из гуляющих с беспокойством поглядывал вверх. Все и так было ясно: ведь говорили же, что сегодня, 5 сентября, в понедельник, в конце дня разразится гроза. Все метеорологические прогнозы предвещали ее.

В крыле минералогии Леопольдина с трудом сориентировалась: технические служащие и грузчики сновали во все стороны. По всей видимости, открытие выставки, намеченное вначале на неделю позже, было причиной спешки. Ничто не ново под луной, подумала Леопольдина, которая начинала принимать как должное такой ритм работы: долгие и бурные рассуждения, а потом бешеная гонка. Однако каждый раз чудо свершалось: выставка открывалась вовремя. Посетитель и вообразить себе просто не мог, что еще накануне его взору предстал бы здесь развороченный муравейник.

Леопольдина вышла из лифта на четвертом этаже и спросила секретаршу отдела ботаники Валери, где расположились два новых ученых. Секретарша, невысокая худощавая шатенка неопределенного возраста, искривленный рот которой явно свидетельствовал о неизбывной горечи, махнула рукой в сторону левого коридора. И так как Леопольдина не поняла, крикнула:

— Идите по коридору налево, потом повернете направо! Зал Теодора Моно! Не так уж сложно!

Леопольдина в раздражении повернулась. Это из-за грозы? Кажется, у всех сдают нервы. Воздух поистине наэлектризован…