Владимир Шитов - Собор без крестов

Перед уходом Жук сообщил Валету:

— Я Филю припугнул, что у тебя есть высокий покровитель, назвал его тузом.

— Стоило ли его пугать?

— Еще как! Не умерить его пыл, так он, пока явится Сарафан, может тебя без штанов оставить. Одно слово — беспредел.

Прошла уже неделя, как Сарафан поступил в больницу на лечение. Скука больничной жизни ему уже здорово опротивела. Он уже стал подумывать о выздоровлении.

После завтрака в палату зашел мужчина с белым халатом на плечах, с пузатым целлофановым пакетом в руках. Это был пахан всех лагпунктов лагеря по кличке Тихий. Он был среднего роста, плотного телосложения с интеллигентным улыбающимся лицом. Никто на воле не мог бы предположить, что он вор в законе, большая часть жизни которого прошла в тюрьмах, лагерях и на этапах. Ему было 57 лет, но выглядел он намного моложе своих лет.

— Игорь Николаевич! — поднимаясь с кровати, не скрывая радушия, воскликнул Сарафан, спеша гостю навстречу. Они обменялись крепкими рукопожатиями и обычными в этих случаях приветствиями.

Тихий, передавая Сарафану пакет, сказал:

— Решил тебя проведать и передать гостинец, а то на наших хлебах недолго и ноги протянуть.

Положив пакет на тумбочку, довольный визитом пахана, Сарафан только и смог сказать:

— Удивил ты меня, Игорь Николаевич, удивил.

Они сели друг против друга на рядом стоящие койки.

— Надолго ко мне пожаловали? — поинтересовался Сарафан.

— На треп времени отпущено мало, — признался Тихий, внимательно посмотрев на соседа по койке по кличке Серый, который понял взгляд.

— Я пойду прогуляюсь, — произнес сосед, поспешно покидая палату.

Достав из кармана пачку сигарет, Тихий кинул ее Серому, пренебрежительно буркнул:

— Там и покуришь. Между прочим, нас вместе с ним ты не видел.

— Само собой, Игорь Николаевич, — закрывая за собой дверь, бодро согласился Серый.

Оставшись вдвоем, Тихий, не теряя зря времени, стал говорить:

— Со слов твоего подельника мне передали, что ты находишься в больничке. Пришел узнать, за что и как ты попал к нам.

— Нет проблем, — ответил Сарафан, достав из тумбочки и отдав ему копию приговора. — Вот официальный документ, он лучше меня ответит тебе, в чем я провинился.

— Посмотрим, посмотрим, какое геройство ты совершил, — надевая очки, пошутил Тихий.

Пока Тихий внимательно читал копию приговора, Сарафан, достав из пакета яблоко, с удовольствием его умял.

Внимательно прочитав приговор с первой до последней страницы, Тихий, помолчав, произнес:

— Красиво стал работать, чертяка.

— Чтобы быть медвежатником, надо силу иметь, а где ее взять в мои-то годы? Поэтому приходится головой работать, — похваляясь, пошутил Сарафан.

— На тебе, дорогой, пахать можно, — заметил Тихий ехидно.

— А врачи, между прочим, посчитали, что я нуждаюсь в стационарном лечении, — шутливо возразил Сарафан.

— Скажи спасибо, что я не врач, тогда бы в этой богадельне не осталось бы и пятой части больных.

— Спасибо, Игорь Николаевич, что вы не врач, — серьезно произнес Сарафан.

— Перейдем к делу. Такую операцию провернули и отделались легким испугом. Как вам удалось?

— Ни хрена себе! Такой срок отхватили, и ему мало, — искренне не согласился с мнением Тихого Сарафан.

— Ты мне зубы не заговаривай. Я знаю, где, что, почем и какова плата за скорость.

— Тебе, Игорь Николаевич, я бы и следователем не разрешил работать, — пробурчал Сарафан, достав из тумбочки чистовик жалобы, написанной им в Верховный Совет республики. — Не в службу, а в дружбу, прочитай мне ее вслух, может быть, я что-то важное упустил, — попросил он Тихого, зная его начитанность и грамотность.

Тихий, взяв жалобу Сарафана, приступил к ее чтению: «Прошу вас набраться терпения и дочитать мою жалобу до конца. Умоляю вас ради ваших детей и родителей.

Я надеюсь, что, дочитав жалобу до конца, вы сможете принять верное решение. Из-за того, что я ООР, на меня работники милиции стараются взваливать иногда те преступления, которые я не совершил. Следователь Подроманцев Виктор Игнатьевич посадил меня в ИВС по подозрению в убийстве Соколовой Ирины Васильевны.

По делу я был даже арестован, и мне горел срок лишения свободы, но явилось с повинной лицо — Кисляков Николай Ярославович, который признался в убийстве и подробно о нем рассказал. А если бы он не явился, вы понимаете, что меня ожидала 102 статья УК РСФСР.

По телевизору, в газетах, по радио наши избранники народа, в том числе и вы, говорили, что мы идем к правовому государству. Я этому не верю, так как в отношении меня работниками правоохранительных органов вновь допущен произвол. Меня со Стокоз Валентином Федоровичем осудили на 8 лет лишения свободы за то, что мы с ним якобы ограбили зубопротезную поликлинику, похитив из нее золото, деньги и другие ценности.