Елена Михалкова - Дом одиноких сердец

— Его, наверное, пес покусал в детстве, — предположила Даша. — Обычно такие люди потом всю жизнь собак боятся.

— Покусал, — согласился Боровицкий. — Чуть полруки не оттяпал. Да бог с ним, с сердечным, не о нем речь. А о том, что историй разных я знаю и в самом деле очень много, но далеко не все я хотел бы знать. Виконт — не исключение.

Даша обернулась к пруду, но сморщенного старичка было не разглядеть за кустами. Она хотела что-то спросить, но тут за ее спиной проскрипела дверь, и женский голос произнес:

— Добро пожаловать в «Прибрежный». Петр Васильевич, у вас сегодня гостья?

Идя по коридору пансионата, Даша внимательно смотрела по сторонам. Некоторые двери были приоткрыты, и она могла мельком разглядеть комнаты. Это были небольшие аккуратные номера, напоминавшие гостиничные, если бы не мелочи, превращавшие их в чей-то дом: фотографии на полках, маленькие вышивки на стенах, неожиданные подушечки и пуфики, украшенные цветами из старых атласных ленточек… Почти везде, куда удавалось заглянуть, Даша видела цветы на подоконниках и лишний раз убеждалась, что за деньги можно купить почти все. Во всяком случае, достойную старость — можно. Навстречу им попались несколько служащих пансионата — средних лет женщины в голубой униформе, и все вежливо здоровались с ней и Боровицким.

Лидия Михайловна — управляющая пансионатом, встретившая их у дверей, обсуждала со стариком его новую книгу. Миниатюрная, изящная женщина лет пятидесяти, с внимательными голубыми глазами держалась строго, но учтиво. Дойдя до конца коридора, она попрощалась с Дашей и Боровицким, сославшись на дела.

— Ну, как вам дом престарелых? — поинтересовался Боровицкий, открывая дверь и пропуская Дашу вперед. Она оказалась в маленькой темной комнатке, но Боровицкий раздернул шторы, и сразу стало светло и солнечно.

— Очень впечатляет, — призналась Даша. — Довольно уютные комнаты… цветы…

— Есть и то, чего вы еще не заметили, — например, три смены сиделок и постоянно работающих медсестер и врачей. К тем, кто передвигается на инвалидной коляске, приставлены женщины, которые вывозят постоятельцев на прогулку и гуляют по всему лесопарку. В общем, Лидия Михайловна — кстати, фамилия ее Раева — заботится о своих подопечных.

Даша присела на стул и тут заметила на столе маленький плоский ноутбук.

— Да, это мой, — кивнул старик, перехватив ее взгляд. — Я здесь могу работать, так сказать, по горячим следам. Спасибо Лидии Михайловне, которая выделила мне уголок совершенно безвозмездно. Впрочем, она вообще довольно необычная женщина.

— Чем же? — заинтересовалась Даша.

— Лидия Михайловна Раева — человек исключительной доброты.

Даша недоверчиво глянула на Боровицкого, поглаживающего усы: управляющая показалась ей женщиной холодноватой и какой-то отстраненной.

— Да-да, не удивляйтесь, именно доброты. Несколько лет назад у ограды нашли совершенно опустившегося пьянчужку, валявшегося на дороге. Кто-то вызвал милицию, и его непременно забрали бы, если б не Раева — она распорядилась отвести бедолагу в пансионат и привести в порядок. Его немного подлечили, хотя он все равно находится до сих пор в невменяемом состоянии.

— Так он здесь? — поразилась Даша.

— Именно, Дарья Андреевна. Его поселили здесь, потому что он абсолютно одинок. Но представляю, какой бой пришлось выдержать Лидии Михайловне с учредителем, чтобы отстоять Ангела Ивановича.

— Кого? — не поняла Даша.

— Ангела Ивановича. Так здесь того бомжа прозвали. Он совершенно безобиден и по-своему очень мил, хотя, конечно, сумасшедший. Иногда начинает что-то вспоминать из своей прошлой жизни — реальной или выдуманной, — и тогда слушать его очень интересно.

— Петр Васильевич, а чем вы так очаровали управляющую? — подумав, спросила Даша.

— А с чего вы взяли, дорогая моя, что я ее очаровал? — усмехнулся Боровицкий.

— Хотя бы вот с того, — и Даша широким жестом обвела комнатку. — Вы же сами говорите, что пансионат частный. Значит, он должен быть закрыт для посторонних. А вы здесь работаете, вам комнату выделили… И меня с вами так легко пропустили, не спросив ни о чем. А, поняла! — высказала она неожиданную догадку. — Вы, наверное, что-то вроде заказного материала пишете, правильно? И хозяева пансионата в вас заинтересованы?

— Ну что вы, любезная моя Дарья Андреевна, — возразил Боровицкий с наигранной обидой в голосе. — Как вы могли так плохо обо мне подумать! Нет, дело вовсе не в заказном материале, который я, конечно же, не пишу. Дело в другом.