Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем

Толчок был такой силы, что она не удержала равновесие и влетела прямо в витрину очередного магазина, где были выставлены кальяны и большие разноцветные коробки с чаем. Если бы не кот, она врезалась бы в стекло плечом, а так удар пришелся на выставленный локоть. Стекло молниеносно пошло трещинами и словно взорвалось осколками; раздались крики; Даша упала на брусчатку, сверху на нее посыпались осколки. Она зажмурилась, но успела увидеть заворачивающую за угол женщину, по самые глаза закутанную в платок, — единственную, кто не обернулся на крик и звон разбитой витрины.

— Представляешь, они с меня даже денег за стекло не взяли! — оживленно рассказывала она Максиму, уплетая рис, тушенный с помидорами и какими-то ароматными травками.

— Еще бы они попробовали! — отозвался тот, косясь на ее забинтованную руку. — Стекло нужно противоударное ставить, во всем цивилизованном мире так и делается. Ты могла бы им иск предъявить. Ты же не специально там грохнулась, правда?

Даша не собиралась никому ничего предъявлять. И вообще была счастлива, что дешево отделалась, о чем и сообщила Максиму. Ей доставило огромное удовольствие видеть его испуганное лицо, когда ее, бледную, но по-прежнему прижимающую к себе кота, довез до отеля какой-то оказавшийся поблизости турок, вознамерившийся, как Даша поняла позже, ее обольстить. Но, увидев подбегающего к машине Максима, махнул рукой, развернулся и уехал.

— Ты уверена, что тебя специально толкнули? — спросил Максим, доедая ужин.

— Угу, — кивнула она. — Понимаешь, я ту женщину видела еще раньше. Уверена, что ее: не так уж много женщин ходит здесь по улице в платках. И потом, я платок запомнила, чисто по-женски, там какая-то вязь была на темном фоне и несколько морд непонятных — то ли драконы, то ли ящерицы.

Она задумалась. Максим предположил, что ее толкнули случайно, или просто женщина была психически неуравновешенной, но Даше почему-то казалось, что дело вовсе не в том. Она помнила ощущение от взгляда, направленного в спину.

— Даша, а ты уверена, что это была женщина? — внезапно спросил Максим. — Я подумал, что платок и длинное платье — идеальная маскировка для мужика. Может, ты кому-то так сильно насолила?

Даша вспомнила Никиту и задумалась. Она попробовала представить его в женской одежде, и ей удалось, но вот в целом картинка не складывалась.

— Нет, не получается, — покачала она головой. — Та женщина, она шла… как бы тебе объяснить… очень по-женски, у мужчины, по-моему, так не получится. Или он должен быть хорошим актером. В отеле есть актеры?

— Вот только актеров здесь и не хватало. Ладно, хорошо, что все обошлось. Даш, я предлагаю это отпраздновать. Понимаю, — заторопился он, увидев ее лицо, — слово «отпраздновать» не совсем уместно, но в ресторанчик-то местный я могу тебя пригласить, чтобы отметить твое удачное падение? Да и потом, ты же кота купила. А то ты сидишь по вечерам в своем номере, пока все развлекаются, и радости жизни проходят мимо тебя.

— Не проходят, — улыбнулась Даша. — А что за ресторанчик?

— Ну, вот видишь! — рассмеялся Максим. — А ты говоришь, не проходят!

Ресторанчиком оказался небольшой закуток, пристроенный к главному корпусу и увеличенный за счет открытой веранды. Сюда почти не доносился шум от дискотеки, и играла своя музыка — ненавязчивая, не мешающая разговаривать. Они болтали, выпили по два бокала красного вина, правда, слабенького, но Даша все равно слегка опьянела. Голова стала легкой, ей захотелось танцевать.

— Давай потанцуем, — предложила она Максиму. — Музыка такая хорошая…

Из динамиков негромко пел Фрэнк Синатра, а не стандартные веселенькие турецкие напевы, мелькали в ветках огоньки гирлянд, и в ресторанчике было так спокойно, что Даша почувствовала себя весело и легко.

Максим танцевал хорошо, и Даша, которая танцевать почти не умела, ощутила неловкость.

— Слушай, ты так здорово танцуешь… — сказала она смущенно. — А я в последний раз танцевала медленный танец в десятом классе, на выпускном. И мальчику, который со мной вальсировал, оттоптала все ноги.

Она была уверена, что Максим сейчас рассмеется и скажет что-нибудь необидное. Вместо этого он наклонился к ней и поцеловал — поцеловал крепко, прижимая ее к себе с неожиданной силой. От него пахло смолой и морем.

Когда он отпустил ее, Даша перевела дыхание и хотела что-то сказать, но не успела.

— Простите, это ваш номер сорок девять?

Они с Максимом обернулись и увидели официанта, переминающегося с ноги на ногу.