Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем

Вот и получается, что убил кто-то из тех, кого они обе знали. Но, господи, зачем?!

— Ой, Дашенька, как вы плохо выглядите, какой кошмар! — прервал ее мысли птичий треск. С участливыми лицами к ней подходили Женечка и Сонечка. — Вы, бедная, такой ужас пережили!

Они уселись за ее столик, и следующие десять минут Даша была вынуждена слушать, какой ужас она пережила, и как у Сонечки дядя нашел какое-то тело, и как оно выглядело, и как дядя испугался. «Сейчас скажут, что нужно осторожнее фенами пользоваться», — подумала она.

— Вот эта техника бытовая, ей ведь нужно осторожно пользоваться, — хлопала ресницами Женечка. — Она такая опасная, а мы и не знаем… Даже если и не фен, мало ли что еще может в ванну упасть!

— Например, холодильник, — кивнула Даша.

Наступило короткое молчание, а потом Сонечка произнесла:

— Очень хорошо, что смерть вашей подруги не очень отразилась на вашем чувстве юмора. Ладно, Женечка, пойдем, не будем мешать Дашеньке.

Они попрощались и зацокали к выходу. Удивленная Даша смотрела им вслед, ощущая себя хозяином попугая, у которого питомец заговорил сложноподчиненными предложениями. С одной стороны, здорово, с другой — очень настораживало. Из всех разговоров с двумя сойками, как она привыкла их мысленно называть, Даша вынесла твердое убеждение: умные фразы они не способны произносить по определению. Может быть, какой-то нервный центр у них в голове работал не так, может быть, наблюдался повышенный уровень глупости от природы, но сказать то, что услышала она напоследок, могла бы скорее Алина. Никак не Сонечка.

Допив наконец остывший кофе, Даша пошла переодеваться и в холле натолкнулась на свою группу в неполном составе. Ее окружили Борис, Никита, Алла с синяком зеленоватого цвета на виске, Маша с Левой, бородатый Володя, еще какие-то люди, которых она не помнила по именам. С серьезными лицами они принялись наперебой выражать ей соболезнование. Даша молча кивала, а сама думала про себя: «Странно, неужели они все так уверены, что произошел несчастный случай? Хотя, конечно, фен в ванне, почему же они должны думать что-то другое…»

— Да, а что с телом будет? — повернулась она к Леве.

— Его в Россию отправят, — замявшись немного, сказал он. — У Алины какой-то родственник дальний, он получит и, как мне сказали, организует похороны.

— Честно говоря, отправкой не мы занимались, — вступила Маша, — а наше начальство, поэтому мы не совсем в курсе.

— Ну и хорошо, — задумчиво произнесла Даша, не вдумываясь в свои слова, — да, просто замечательно.

Она боялась, что Алину похоронят в Турции. Ей казалось, что это было бы совершенно неправильно, что хоронить должны обязательно в России, в Питере. Однако заметив недоуменные взгляды окружающих, Даша догадалась, что сказала что-то не то.

— Извините.

Она выбралась из толпы и пошла к лестнице, краем уха услышав, как после недолгого молчания Лева начал говорить что-то про аквапарк, и тут же ему начали предлагать наиболее подходящий для поездки день. Все правильно, подумала Даша, люди же отдыхают. Зачем им лицемерить перед самими собой? Потом вспомнила, как ухаживал за Алиной Никита, и подумала, что уж он-то мог бы выказать побольше скорби.

В номере было невыносимо жарко, потому что солнце било в окно, а она забыла включить кондиционер. Ну и ладно, подумала Даша, все равно купаться ухожу.

На море было тихо. Отдыхающие еще только подтягивались после завтрака, молодые турки раскладывали на берегу надувные бананы, какие-то плотики, веревки, и их смех разносился по берегу. Легкий ветер с моря не взметал, как обычно, Дашины волосы, а только слегка ерошил, ласково поглаживая по голове. Как хорошо, подумала Даша, удивляясь самой себе. Как все-таки хорошо на море! Особенно если нет людей. «Особенно если никого не убивают», — некстати встрял внутренний голос.

Она огляделась, но Максима нигде не было видно. Постояв некоторое время в растерянности, Даша оттащила один лежак подальше к камням и уселась на краешке, прикрыв голову кепкой.

— А, вот ты где! — подошел он, запыхавшись.

— Ты же сказал, что на берегу будешь, — укоризненно заметила Даша.

— Да, понимаешь, нужно тут было кое-что сделать… Извини, не успел до твоего прихода обернуться.

— Слушай, — подняла она на него удивленные глаза, — а когда мы с тобой успели перейти на «ты»?

— А вот после того, как Алина умерла, и перешли, — ответил Максим. — Ты возражаешь?

Она молча помотала головой, пересыпая мелкие камушки из одной руки в другую. Алина так и не уходила ни из их мыслей, ни из их разговоров.