Варвара Клюева - Как избежать замужества

— Ладно, Варвара, ты оказалась права. Только не вздумай задирать нос, гениальная сыщица!

— Но откуда же в коридоре взялся ключ от цоколя? — задумчиво спросил Леша. — Раз Георгий ничего не знал о затоплении, ключ потерял кто-то другой.

— Борис? — неуверенно предположила я.

— Нет, это почти невероятно. Даже если ключи лежали в кармане его пижамной куртки, они не могли выпасть оттуда, потому что Бориса закутали в одеяло и везли по коридору в кресле.

— Зато Леву мы тащили на руках, — мрачно сказал Марк, — и ключ вполне мог выпасть у него из кармана. В коридоре ковер, поэтому звяканья мы не услышали.

— Выходит, Лева не только установил в номере Бориса «жучок», но и стащил у него за ужином ключи? — Я покачала головой. — Зачем? Хотел убедиться собственными глазами, что подвал затоплен? Но это же глупо! Какой смысл Павлу Сергеевичу обманывать Бориса?

— Наверное, ключ от подвала понадобился Леве с какой-то другой целью, — изрек после продолжительного раздумья Леша. — Помните, вчера утром Лариса не могла найти мужа? Потом искали мы, и тоже безрезультатно. А часа через три Варька обнаружила Леву в холле цокольного этажа, где он почему-то решил переодеться. Я думаю, он чем-то тайно занимался в подвале, и следы его деятельности остались на одежде.

— Да что ты, Леша! Чем он мог заниматься в залитом холодной водой подвале на протяжении нескольких часов?

— Не знаю, — честно признался Леша.

— Идея, конечно, дурацкая, но проверить можно, — высказался Марк. — Обувь придется снять, штаны закатать выше колен, но, если двигаться в темпе, насмерть замерзнуть не успеем…

— А потом можно будет попарить ноги и опрокинуть рюмку-другую, — поддержал его Леша.

— Ладно, пошли, — согласилась я. — А вы знаете, как там включить свет?

— Свет зажигать нельзя, — сказал Леша. — Вдруг коротнет? Но у меня есть фонарь.

Он сходил к себе в номер, принес фонарь, и мы втроем спустились в цоколь. Сняв сапоги и закатав штанины, Марк достал из кармана ключ, открыл правую дверь и пропустил Лешу с фонариком вперед. Я двинулась следом и, погрузив в ледяную воду ступни ног, едва не задохнулась.

— Быстрее Леша, — поторопила я, сразу застучав зубами. — Я не хочу во цвете лет погибнуть от пневмонии.

Леша прибавил шагу, но идти по колено в воде с большой скоростью сложно. Ступни у меня начали неметь. Быстро перебирая ногами, мы двигались по коридору за конусом света. Леша на ходу водил фонарем из стороны в сторону, освещая стены, Марк дергал попадавшиеся по пути двери. Вот луч высветил провал ниши, куда выходила дверь лифта. Леша повернулся к нише лицом и замер. Марк врезался в него и начал было ругаться, но замолк на полуслове и тоже застыл. Я несколько секунд смотрела им в спину, ожидая комментариев, и, не дождавшись, протиснулась между ними.

Горло у меня перехватило, и вместо истошного вопля из груди вырвался полузадушенный писк.

В дальнем углу ниши стояло инвалидное кресло. Большие колеса были наполовину погружены в воду. В кресле сидел человек. Пятно света поднялось к его лицу, и на нас уставились безжизненные выпученные глаза Бориса.

Первым опомнился Марк.

— Леша, забирай Варвару, возвращайтесь в холл, — крикнул он, выхватывая фонарик. — Я вас догоню.

Леша мертвой хваткой вцепился мне в запястье и потащил, как ребенка, к прямоугольнику дверного проема, белеющему в конце коридора.

— Что значит — забирай? — выговорила я, отбивая зубами чечетку. — Лариса утверждает, что забрать можно только неодушевленный предмет. По-моему, от частой возни с трупами Марк начал путать живых и мертвых.

Леша продолжал неуклонно двигаться вперед, рассекая воду, точно заправский буксир.

— Расслабься, Варька. Мне свой кураж можешь не демонстрировать.

— Ах да, я и забыла, что ты предпочитаешь истерики. Но боюсь, без тренировки у меня ничего не получится. Если хочешь, могу изобразить легкий обморок. Только подхвати меня сразу, пожалуйста. У меня нет ни малейшего желания принимать ледяную ванну.

— Тогда подожди с обмороком, пока не выберемся из подвала, — посоветовал Леша, не снижая темпа.

Я изо всех сил старалась не отставать, но ноги плохо слушались — то ли потому, что совсем застыли, то ли из-за слабости, охватившей меня, когда я увидела неподвижные стеклянно-прозрачные глаза Бориса.

Марк нагнал нас в холле, где мы задержались, чтобы обуться. Он запер замок на два оборота, а на короткий Лешин вопрос: «Ну?» — ответил почти так же коротко: