Галия Мавлютова - Королева сыска

Она отложила пистолет.

За окном ночь уже бледнела, готовясь перелиться в утро. Юмашева по-прежнему сидела в кресле, но теперь не думала снова о суициде - она вспомнила о Марьеве и решила, что непременно будет драться.

"Да-да, господин Марьев, мафиози местечковый... Если "ушли" Юмашеву, это не значит, что на вас не найти управу. Мне все о вас известно, вы у меня как на ладони. Хотите драться? Будете на ладони у всех. Несколько писем куда надо - и вам крышка, какой-нибудь опер обязательно до вас доберется".

1.12.99, день

- Значит, ты еще не понял, что допрос - самая трудная составляющая нашей работы. Плюс самое тонкое дело, можно сказать, ювелирное.

Они остановились у стены с текущей информацией, памятками, схемами пожарной эвакуации и фотографиями отличников боевой и политической.

- Именно поэтому я не нужен?

- Не думала, что ты такой обидчивый. Прям Явлинский. Иногда полезней поработать с задержанным вдвоем, но чаще - один на один. В нашем случае нутром чую - один на один.

- А если понадобится?.. - Виктор ударил кулаком в ладонь.

- Ты все три часа собираешься сидеть рядом на стульчике и вот так постукивать?

- Почему три часа?

- Посчитала как-то, что в среднем у меня на допросную раскрутку уходит три часа. В очень среднем, конечно. Ты занимайся, чем тебе надо. - Гюрза зашагала по коридору, и Виктор последовал за ней. - Поезжай по своим делам. Потребуется физическая сила - неужели не найду в отделении?

- А вдруг потребуется срочно ехать брать кого-то? Например, Тенгиза?..

- Срочно - вряд ли.

- Ну, тогда я сгоняю по одному адресу. Тут неподалеку. За полтора часа обернусь, потом буду в дежурке.

- Как хочешь. - Она толкнула дверь с номерной табличкой "16". Это был кабинет какого-то местного занюханного дознавателя, и Гюрза в два счета выперла лентяя "на несколько минут". Ничего, подождет и три часа, не развалится. Тем более что работа у дознавателя - не бей лежачего.

Когда нет собеседника, его воображают, если это зачем-то нужно. На сей раз Гюрза именно так и поступила. Оставив Виктора "за бортом", она обращалась к нему мысленно...

Каким образом войти в комнату к задержанному - имеет значение. Это как в любви: первое впечатление - самое важное для дальнейших отношений. Так что мы демонстрируем в нашем случае?

Верно, спокойствие, уверенность в собственных силах. Никаких глупых шуток, бессмысленной бравады, угрожающих намеков прямо с порога. Все просто, без затей. Вошли, закрыли за собой дверь и на ходу суховато так бросаем:

- Здравствуйте, - Гюрза взглянула на мужчину, сидевшего у стола.

- Здравствуйте, - ответил мужчина.

При этом он сделал попытку подняться со стула. Не вышло, как должно, но привстал все-таки, задницу от сиденья оторвал. Этот фактик отметим, возьмем на заметку.

Гюрза подошла к столу и заняла место дознавателя. Затем опустила на исцарапанное оргстекло, покрывающее столешницу, картонную папку с черными усами завязок. Папка в любом случае нужна - даже пустая. Нужна для лишения допрашиваемого уверенности. Пусть думает, что там, в этой папке, у гражданина начальника кое-что заготовлено. А вдруг гражданин начальник извлечет из нее документец, гибельный для него, задержанного, - например, какое-нибудь заключение экспертизы? Вот и пускай задержанный понервничает.

Но эта папка - майор Юмашева раскрыла ее - была не пуста. Правда, ничего особенного в ней не оказалось - так, куцые анкетные данные сидящего напротив гражданина.

Теперь берем тайм-аут, делая вид, что внимательно изучаем содержимое папки. Так кто же это сегодня перед нами сидит? Видим мы его впервые, знаем о нем немногое. Быстренько прокручиваем в мозгу, что знаем. Тридцать четыре года, отсидел три года за угон - с девяностого по девяносто третий, - потом во многих местах трудился, последнее же место работы - автомастерская на проспекте Славы. Полтора года ходит в безработных.

Значит, полтора года назад его нашли и "уговорили". С тех пор, надо полагать, и шестерит на Тенгиза. Причем с этого же времени прекращаются жалобы от соседей на пьяные дебоши в его квартире. Не женат и не был, официальных детей не имеет. Что ж, не густо, но бывает и того меньше.

Мы уже начали рассматривать гражданина. Начали, едва переступив порог. Теперь продолжаем изучать задержанного. Роста небольшого, худощавый, но ощущается рабоче-крестьянская жилистость. Рукава фланелевой рубахи закатаны, руки - в синих переплетениях вен.

На стуле (даже на ментовском) можно сидеть по-разному: на краешке, откинувшись на спинку, развалившись, как Фоке перед Шараповым, ссутулившись, широко расставив ноги, закинув ногу на ногу - в общем, как угодно, но - любая поза непременно что-то означает.