Галия Мавлютова - Королева сыска

Виски еще, правда.

- У меня дома два года батареи простояли полухолодные, - рассказала в ответ Гюзель. - Кому я только не жаловалась, обошла всех начальников, шило им в толстые задницы. Через два года только затопили как надо... Сапожки новые купила? - полюбопытствовала Гюзель. - Смотрю, прихрамываешь.

- Заметно? - расстроилась Мила. - Да вчера тоска напала, дай, думаю, шмотку новую куплю, подниму настроение. Зашла, купила сапожки. Не разносила пока.

- Где брала? Сколько стоят?

Подслушать их, и, конечно, каждому пришло бы на ум - опер и его информатор на тайной встрече.

Обе закурили.

- Что это? - Гюзель дотронулась до руки Милы, чуть выше запястья, когда девушка подняла руку с сигаретой и обнажился синяк размером с пятак советских времен. - Били? - впрямую спросила Юмашева.

- Нет, - ответила Мила. - Мудак один попался. Захотел показать, какой он сильный. Сжал лапищей, ну и вот...

В этот раз не били. Но прежде доставалось, и никто ничего не может гарантировать на будущее.

Таково выбранное ею ремесло, его издержки. Все проститутки знают, что с ними может быть, что однажды могут и прибить насмерть. Подобных случаев сколько угодно. Вот та же Мила. Когда она только приобщилась к "профессии", с одной из ее подруг произошел случай, который, казалось бы, должен был заставить юную провинциалку бежать с панели сломя голову. Подругу звали Ира. Она "работала" на одном из "пятачков", где толклись девицы, мужчины с испитыми лицами и таксисты.

Схема "работы" была проста: девка заманивает, сутенер получает деньги, а "свой" таксист занимается развозкой. В один из вечеров Иру снял один кавказец, с бритой головой, в кожаном плаще, по виду старик, но на самом деле еще не старый.

Отдал положенную сумму Ириному сутенеру, посадил в "панельное" такси и отвез на Каменный остров. И там, не выходя из такси, он бил и истязал ее в течение пяти часов. Все это время таксист сидел не шелохнувшись и тронул машину, когда обессиленный кавказец уже стал выть, а Ира стала умирать. Ее выкинули там же, на Каменном, утром ее подобрали сердобольные граждане и вызвали "Скорую". В больнице она сказала, что ее избили неизвестные, а вернувшись домой, поняла, что жизнь кончена. В ней засел страх, который начал поедать ее не только изнутри, но и снаружи, съедал кожу, ногти, волосы. За считанные месяцы из полненькой румяной блондинки Ира превратилась в старуху, вдобавок покрылась струпьями с ног до головы. Ее навещали немногочисленные подруги, навещала и Мила, навещала даже Гюрза. Ей предлагали помощь, но Ира отвергала все. И вскоре умерла. Такая судьба... Везде и всегда побеждает сильнейший - сильный духом. Естественный отбор, япона мать, против него не попрешь. А вы говорите - "помочь богатому, спасти сильного"...

Детский лепет. Сопля в стакане...

Гюзель и Мила поговорили еще о том о сем.

Вдруг Гюзель "вспомнила":

- Знаешь, мне вчера подарили пригласительный в Дом кино. Подожди... Она покопалась в сумочке. - Ага, вот посмотри. На послезавтра. Картина какого-то финского режиссера. У меня дежурство, все равно пропадет. Хочешь сходить?

- Послезавтра? Начало в восемь, на два лица.

Давайте, схожу, вроде свободна. А чего ж не отказались от билета, если дежурство?

- Тогда неизвестно кому его отдадут. А так я им могу распорядиться сама. Понимаешь? По своему выбору. Выбрать кого-то и облагодетельствовать.

- Ага. Спасибо. - Билет перекочевал в сумочку Милы.

- Про Марьева что у вас слышно? Ты же вроде знавала его прошлых приятелей-знакомых. Кто его так? - спросила Юмашева.

- Ну, вы вспомнили! Уж давно проехали эту тему. Закопали козла и проехали.

- Козла?

- Да все они козлы.

- Проехать-то проехали, - Юмашева откинулась на спинку стула, - но интерес остался.

- Раз остался... Да, обсуждали, конечно, в те дни. И при мне. Дайте вспомнить... - Мила замолчала, задумчиво катая по столу шарик из конфетной обертки.

Включили магнитофон. Гоняли Агутина. Народу в зале прибавилось. Только что ввалилась шумная группа офицеров, майоры и подполковники.

Наверняка слушатели академии. Набрали пива.

- Вы знаете, - вновь заговорила Мила, - никто ничего конкретного не говорил. После убийства. Но вот до... Брякнул как-то при мне один тип, дело было за месяц до твоей заказухи - как раз про Марьева. Сейчас, подождите, точно вспомню, как дело было... - Гюрза готова была ждать сколько угодно. Лишь бы на ладонь упала та крупица информации, из которой, как из семени, можно вырастить побег. - Двое их было. Обоим под сороковник. Помню толком одного, с которым я была. Когда они о своем трендели, всплыл у них этот Марьев. Вот мой-то и говорит, а, дескать, Марьев - битая карта, я тебе говорю. И все. Свернули пьяный базар на другую тему.