Джеймс Мэйо - Не трогай спящих

Кондер продолжил:

- Теперь Учитель Загора обладал огромной властью над людьми, особенно над женщинами, и не над теми, чья пора расцвета миновала, или никому не нужными вдовами. Шикарные и красивейшие молодые женщины из высшего общества приезжали из Парижа, Рима, Стокгольма, Лондона, Нью - Йорка, Лиссабона, чтобы припасть к его ногам. Он стал знаменитым гуру. Как вы имели возможность слышать, Чарльз, о нем заговорили на авеню Фош, на Итон-сквер, на Восточных шестидесятых улицах, в Страндвагене, на Виа Джулия.

Конечно, все было сделано осторожно и очень искусно. Перед новичками Загора воздвиг различные барьеры. На первом этапе чрезвычайно трудно было попасть в круг его последователей. Загора знал, что это лучший способ проникнуть в высшие сферы, и последовательно осуществлял тщательный отбор.

Тщеславие толкало женщин приобщиться к избранному кругу. Но ревность мешала признаться, что гуру приходится делить с соперницами, и потому они особо не распространялись. Защитная система была организована исключительно надежно. Мужья, которые могли бы возмутиться, что их распросов избегают, не проявляли любопытства и стремления проникнуть в чисто женский мир. Но другие мужчины, которых приводили к Загоре их жены и дочери, подпадали под его влияние; над ними явно работали без их ведома.

Худ спросил:

- В досье Загоры говорится о методах "хлыстов". Что это такое?

- "Хлысты" - антиправославная сибирская секта, одно время действовавшая в строгой тайне. Их учителя проповедовали, что достигнуть святости можно через грех. Кажется, так действовал Распутин.

- Это объясняет очень многое!

- Довольно древняя доктрина. Вызывает многочисленные протесты, но Загора не обращает на них внимания.

- А что он делает? - спросил Худ.

Кондер потушил сигарету.

- Мы думаем, он давно перерос уровень простого агента. Видимо, большую часть своего метода он разработал сам. Не представляю, чтобы он просто занимался сбором информации, как какой-нибудь заурядный атташе по культуре или шофер в ООН, хотя, конечно, он не пропускает того, что течет ему в руки. Похоже, он занимается чем-то гораздо более тонким и более сложным... Чем-то таким, что куда труднее просчитать.

- Например?

Кондер помолчал. Казалось, что он ищет подходящую формулировку.

- Созданием утечек информации... ложной информации... распространением вредных слухов - не обязательно политических, но и касающихся международного бизнеса, производственных секретов, финансовой активности, интересов и намерений европейских фирм.

- Разве это может принести какую-либо пользу?

- Конечно. После таких утечек возникло множество неразберихи, грубых ошибок, новых междоусобиц. Да вы и сами помните...

Худ внимательно посмотрел на него.

- К этому выводу нас привел целый комплекс фактов. В досье этого нет, так как факты слишком мелкие и слишком разрозненные, и мы только сейчас начали сопоставлять очевидные вещи. Но все указывает на то, что Загора обладает огромным искусством промывать мозги и управлять людьми.

- Постепенно мы стали понимать, что через своих сектантов Загора стал способен дискредитировать, скажем, премьерминистра в одной стране, вызвать подозрения против главного советника в другой, подорвать доверие к любой ключевой фигуре, преждевременно раскрыть финансовую операцию или разрушить любое соглашение, неугодное его заказчикам. Загора точно знает те шаги, которые могут посеять непонимание, замешательство или соперничество, и в состоянии причинить неизмеримый вред. Боже мой! Следить за ним значительно труднее, чем за обычными авантюристами от политики или бизнеса. Его поклонники становятся настоящими агентами и исполнителями его воли...

- И где же находится его убежище? В Доломитовых Альпах? - спросил Худ.

- Не знаю. Не уверен...Мы предполагаем, что оно где-то к северу от Венеции.

- В досье упоминается Диана Андермир, но я не обнаружил...

- Да. Документы уничтожили, - Кондер снова закурил. - В его резиденции в Фонтенбло имело место садистская оргия с участием многих известных женщин. Загору обвинили в изнасиловании. Каким-то образом дело удалось замять и все кончилось ничем, как бывает во Франции. Позднее до нас дошли слухи, что жертвой была Диана Андермир, но к тому времени она уже умерла. До этого она какое-то время встречалась с Загорой и называла его "своим учителем".

- В её смерти не было ничего необычного? - поинтересовался Худ.

- Она была одна в отеле, это бесспорно. Смерть казалась вполне естественной. В качестве причины были названы сердечная недостаточность и чрезмерное истощение. Хотя один из врачей, которого нам удалось найти, говорил что - то о так называемой "смеющейся смерти".