Мма Рамотсве снова посмотрела на него. Он закрывал дверцу топки. Внутри чана для воды, сделанного из старой бензиновой цистерны, кипела и булькала вода. Говорить или промолчать? Если сказать и ошибиться, можно нарваться на грубость. А если промолчать, можно упустить момент. Она решилась.
— Я хочу спросить вас об одной вещи, рра, — начала она.
— Да? — отозвался он, поправляя штабель дров.
— Я вчера видела, как вы положили что-то в еду. Вы меня не видели, а я вас видела. Зачем вы это сделали?
Он застыл на месте. Он собирался поднять большое бревно, нагнулся, обхватил его, но теперь очень медленно разжал руки и выпрямился.
— Вы меня видели? — голос был сдавленный, слова едва слышны.
Мма Рамотсве проглотила комок в горле.
— Да. Я вас видела. Вы что-то положили в еду. Что-то плохое.
Он смотрел на нее, и она заметила, что глаза его потускнели. Лицо, до тех пор живое, застыло, лишилось всякого выражения.
— Ведь вы же не пытались убить их, верно?
Он открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука.
Мма Рамотсве ободрилась. Решение было верным, теперь следовало закончить начатое.
— Вы просто хотели, чтобы вас перестали использовать как повара, правда? Если они почувствуют, что ваша еда нехороша на вкус, они освободят вас от работы повара, и вы сможете заняться работой, которая вам действительно нравится. Так ведь?
Он кивнул.
— Это очень глупо, рра, — сказала мма Рамотсве. — Вы могли причинить кому-нибудь вред.
— Не тем, что я положил, — ответил он. — Это вполне безопасно.
Мма Рамотсве покачала головой.
— Это никогда не бывает безопасно.
Повар смотрел вниз, на свои руки.
— Я не убийца, — сказал он. — Я не из таких.
Мма Рамотсве фыркнула.
— Вам очень повезло, что это я выяснила, чем вы занимались, — сказала она. — Конечно, я вас не видела, но ваша история выдает вас.
— И что теперь? — спросил повар. — Вы все им расскажете, и они вызовут полицию. Прошу вас, мма, не забывайте, что у меня семья. Если я не смогу работать на этих людей, мне трудно будет найти другую работу. Я старею. Я не могу…
Мма Рамотсве подняла руку, чтобы он замолчал.
— Я не из таких, — сказала она. — Я скажу им, что продукты, которые вы использовали, оказалась плохими, но вы не решились сказать об этом. Я хочу попросить брата, чтобы он дал вам другую работу.
— Он не даст, — отозвался повар. — Я уже его просил.
— Но я женщина, — заметила мма Рамотсве. — И знаю, как добиться, чтобы мужчина сделал то, что нужно.
Повар улыбнулся.
— Вы очень добры, мма.
— Слишком добра, — сказала мма Рамотсве, поворачиваясь, чтобы идти к дому. Солнце всходило, и деревья и холмы, да и сама земля казались золотыми. Прекрасное место, и она с удовольствием пожила бы здесь подольше. Но теперь здесь уже нечего было делать. Она знала, что сказать Государственному человеку, и могла вернуться в Габороне.
Глава семнадцатая
Образцовая девушка
Нетрудно было определить, что Мотламеди неподходящая девушка для почетного звания «мисс Красота и Достоинство». В списке оставалось еще три имени, и каждую из девушек нужно было проинтервьюировать и составить о ней мнение. Они могли оказаться не настолько прозрачны. Мма Макутси редко составляла о ком-то такое определенное мнение с первой встречи, но здесь сомневаться не приходилось — Мотламеди была, попросту говоря, плохой девушкой. Это весьма специфическое определение, оно не имеет ничего общего с плохими женщинами или плохими дамами — это совершенно другие категории. Плохие женщины это проститутки; плохие дамы это дамы, умеющие манипулировать людьми, немолодые, как правило, замужем за немолодыми мужчинами, они любят влезать в чужие дела ради собственных целей. Напротив, выражение плохие девушки относится к довольно молодым (явно до тридцати), которые интересуются только тем, как бы хорошо провести время. На самом деле, вот в чем суть — хорошо провести время. Существует подкатегория плохих девушек, девушки-хорошо-проводящие-время. Это девушки, которых легче всего найти в барах с нагловатыми мужчинами, где они, так сказать, хорошо проводят время. Некоторые из этих нагловатых мужчин считают, что у них есть право на любого рода эгоистическое поведение. Но у мма Макутси на этот счет было иное мнение.
На другом конце спектра находятся хорошие девушки. Это девушки, которые много трудятся и которых ценят их семьи. Они навещают старших, они присматривают за маленькими детьми, сидя часами под деревом и наблюдая за детскими играми; они в должное время учатся на медсестер или, как в случае мма Макутси, проходят обучение в Ботсванском колледже делопроизводства. К сожалению, на долю этих хороших девушек, несущих на своих плечах половину тяжести мира, выпадает мало веселья.
Читать дальше