Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину

— А почему вы об этом спрашиваете?

Она так торопилась уйти от прямого ответа, что выпалила:

— Но ведь его таскали на допрос уже три раза, так ведь?

— Это потому, что, по его собственному признанию, он был в числе последних, кто видел вашу сестру, а его первоначальные показания об этом были не до конца правдивыми.

Она поискала глазами пепельницу, но не нашла и погасила окурок в цветочном горшке.

— Ральф никому не мог бы причинить зла, а Хильде меньше всего.

— А кто, по-вашему, мог причинить ей зло?

— Понятия не имею! Откуда мне знать?

Уайклифф не сказал ничего, но его прямой, тяжелый взгляд встревожил ее настолько, что в конце концов она сама нарушила молчание. Но перед этим она вдруг решительно отодвинулась в своем кресле от стола и одновременно подалась вперед, словно решила перейти в наступление.

— Как мне кажется, вы считаете, что Хильда была невинна и не имела до Ральфа никакого сексуального опыта?

— А как считаете вы?

— Я лично не думаю, что Ральф Мартин был у нее единственным… Понимаю, сейчас не самое подходящее время говорить о ней такие вещи, но вдруг это имеет какое-то отношение к случившемуся с ней. — Раздраженный взмах руки, и она продолжала: — Отец, конечно, ни во что такое никогда не поверит. Бесполезно даже заводить с ним разговор на эту тему.

Она сделала паузу, разглядывая Уайклиффа сквозь легкую пелену табачного дыма, потом снова быстро заговорила:

— Хильда — очень странная девочка, мистер Уайклифф. Я не могу вам до конца это объяснить, но к людям она относится, как… Ну, словно к подопытным белым мышам каким-нибудь… А что будет, если попробовать то или это? Сомневаюсь, чтобы она умела ставить себя на место других. — Элис покраснела. — Должно быть, для вас это звучит ужасно, но мне показалось, что вам необходимо это знать.

— Вы считаете, она ставила на Ральфе Мартине эксперименты?

— Твердо не уверена, но такое мне представляется весьма вероятным. — Она развернулась вместе с креслом. — Ральф как раз из тех мальчиков, которые особенно уязвимы.

Дверь открылась, и вошел Джеймс Клемо. Он поочередно оглядел обоих.

— Что здесь происходит?

Его руки были опущены, но пальцы сжаты в кулаки, и стойка напоминала боксерскую.

— Мой отец, — сказала Элис Уайклиффу.

Тот в свою очередь представился Клемо.

— Я взял на себя руководство расследованием исчезновения вашей дочери. Позвольте мне…

— Мою дочь изнасиловали и убили. Не надо играть со мной словами, мистер! Что вы с ним сделаете, когда поймаете?

Уайклифф ответил нарочито спокойно, почти небрежно:

— В мои обязанности входит выяснение обстоятельств ее исчезновения. Если окажется, что против нее совершено преступление, и кто-нибудь будет арестован в этой связи, то судьбу этого человека решит суд.

Клемо сверлил старшего инспектора пристальным взглядом серых глаз.

— Но если он будет признан виновным, что его ждет? Его повесят?

Уайклифф ответил ему в той же манере:

— Вы должны бы знать, мистер Клемо, что смертная казнь в нашей стране отменена.

— Тогда не стоит и утруждаться, — сказал Клемо, подняв руки вверх.

Уайклифф испытывал сочувствие к этому страдающему человеку, но ничего не сказал.

Заговорила Элис:

— Ты ведешь себя глупо, папа.

Клемо озлобленно повернулся к ней, но, оказавшись с дочерью лицом к лицу, сразу утратил всю свою агрессивность и поник. После долгой паузы он тихо сказал:

— Да, ты совершенно права, Элис. Но и он напрасно тратит время. Хильда мертва.

Он вышел в ту же дверь, захлопнув ее за собой.

— Видите, как у нас обстоят дела, — сказала Элис почти жалобно.

— Кто такая Эстер? И как случилось, что она стала членом вашей семьи?

— Эстер? — Неожиданная смена темы застала ее врасплох, но она сумела моментально собраться с мыслями. — Эстер удочерили мои дедушка и бабушка, когда ей было шестнадцать. Не спрашивайте меня почему. Я не знаю. Мне едва исполнилось шесть лет, когда она у нас появилась, а разговоров об этом в семье не вели. Когда умерла мама, Эстер взяла на себя все хлопоты по дому. Мне тогда было пятнадцать, а Хильде четыре.

— Но кто она такая? Кто ее родители?

Она замялась:

— Об этом вы должны спросить у нее самой.

Уайклифф просто прощупывал почву, рассчитывая обнаружить что-нибудь важное с помощью наугад заданных вопросов. Поэтому он сделал новую попытку:

— Как я понял, Хильда не навещает родственников в Трегеллесе?

— Их не навещает никто из нас. Раньше Хильда часто бегала туда, но примерно с год назад Агнес слегка свихнулась. С ней Хильда ладила, а вот с Джейн поладить не смог бы никто. По правде сказать, отношения с ней дали трещину уже давно. Бабушка уговорила деда сдать Трегеллес в аренду своему брату Гордону. Все шло более или менее нормально, пока Гордон был жив, но потом ферма стала быстро приходить в упадок. Там теперь царит запустение, а арендная плата просто смехотворна. Теперь, когда бабушки не стало, папа, надеюсь, вмешается в эту ситуацию.