А Мейсон - Дом стрелы

Однако это имя не вызвало никакой реакции.

- Ано?- Ваберский покачал головой.- Несомненно, эта фамилия должна была меня просветить, но, откровенно говоря...- Он улыбнулся.

- Ано из парижской Сюртэ.

На лице Ваберского отразился испуг.

- О!- Он бросил жалобный взгляд на дверь, словно раздумывая, не дать ли ему стрекача. Ано со вздохом указал на стул, и Ваберский со вздохом сел.

Джим Фробишер, наблюдая из своего укрытия, был твердо уверен в одном. Борис Ваберский не писал анонимных писем Бетти и не сообщал их автору информацию об Ано. Можно было подозревать, что он притворяется, будто фамилия детектива ему неизвестна, но лишь до того момента, когда Ано назвал ему свою должность. Его испуг был абсолютно искренним.

- Конечно, вы понимаете, что такое серьезное обвинение, как то, которое вы выдвинули против мадемуазель Харлоу, требует тщательного расследования,продолжал Ано без малейших признаков иронии,- и магистрат оказал нам честь, обратившись в Париж за помощью.

- Да, ситуация трудная,- отозвался Ваберский, ерзая, словно мученик на раскаленных угольях.

Но Джим понимал, что ситуация была трудной для него самого. Ваберский побежал в префектуру, не получив ответа от фирмы "Фробишер и Хэзлитт" на свое угрожающее письмо, и предъявил обвинения в приступе гнева, несомненно надеясь, что ему предложат деньги за его отзыв. Но сейчас он узнал, что ему наступает на пятки лучшая детективная служба Франции, требуя доказательств. На это он не рассчитывал.

- Я подумал,- беспечным тоном добавил Ано,- что неформальная беседа между вами, мной и двумя молодыми дамами, без секретарей и стенографистов, может оказаться полезной.

- В самом деле,- с надеждой подхватил Ваберский.

- Разумеется, в качестве предисловия,- сухо уточнил Ано,- к более серьезной и, увы, неизбежной процедуре.

Ваберский сразу же скис.

- Безусловно,- промямлил он, нервно теребя тощую шею.- Все должно быть по правилам.

- Для этого они и созданы,- нравоучительно произнес Ано.

Дверь в библиотеку открылась, и Бетти вошла в комнату вместе с Энн Апкотт.

- Вы посылали за мной,- обратилась она к Ано и, Увидев Бориса Ваберского, вскинула голову и сверкнула глазами.- Полагаю, мосье Борис пришел вступать во владение наследством?- Оглядевшись вокруг в поисках Джима Фробишера, Бетти испуганно воскликнула: - Но я поняла, что...

- Всему свое время, мадемуазель,- быстро прервал Ано, не давая ей возможность назвать какое-нибудь имя.- Лучше делать все по порядку.

Бетти заняла старое место на подоконнике. Энн Апкотт закрыла дверь и села на стул немного поодаль от остальных. Ано отложил газету в сторону. Под ней оказалась одна из больших зеленых папок, которые Джим видел в Сюртэ. Открыв ее, детектив взял верхний лист бумаги и обратился к Ваберскому:

- Вы заявляете, мосье, что в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля эта девушка, Бетти Харлоу, намеренно дала своей приемной матери и благодетельнице Жанне-Мари Харлоу смертельную дозу наркотика.

- Да,- с потугами на дерзость подтвердил Ваберский.

- Вы не уточнили, какой именно наркотик был использован?

- Возможно, морфий, но я не уверен.

- Согласно вашим показаниям, если они верно изложены здесь, наркотик был добавлен в стакан лимонада, который всегда стоял у кровати мадам Харлоу.

- Да.

Ано положил бумагу.

- Вы не обвиняете сиделку Жанну Боден в соучастии?- спросил он.

- Нет-нет!- испуганно воскликнул Ваберский, выпучив глаза и подняв брови почти к краю жестких курчавых волос.- Я не подозреваю Жанну Боден, мосье Ано. Хорошо, что я пришел сюда и не дал свершиться несправедливости! Если бы я заболел, то охотно бы нанял Жанну Боден в качестве сиделки!

- Яснее не скажешь,- серьезно отозвался Ано.- Я только потому задал вам этот вопрос, что Жанна Боден, несомненно, находилась в спальне мадам Харлоу, когда мадемуазель вошла туда пожелать мадам доброй ночи и показать ей новое бальное платье.

- Понятно,- кивнул Ваберский. Уверенность возвращалась к нему - этот мосье Ано из Сюртэ был так добр и обходителен.- Безусловно, наркотик добавили в стакан, когда Жанна Боден этого не видела. Я не обвиняю ее.- Его голос дрогнул.- Это сделала та черствая душа, которая заглянула в комнату и ушла танцевать до утра, пока ее жертва умирала. Это ужасно, мосье Ано! Моя бедная сестра!

- Свояченица,- с ехидным спокойствием поправила Энн Апкотт, сидящая в кресле у двери.

- Мне она была как сестра!- Ваберский снова обратился к Ано: - Я никогда не перестану упрекать себя, мосье. Только подумайте - я удил рыбу в лесу! Если бы я остался дома...