Валентина Мельникова - Грех во спасение

Из-за деревьев, закрывавших от нее господский дом, доносились веселая музыка, смех, взрывы шуток и крики восторга, когда над кронами деревьев взлетал вверх разноцветный сноп фейерверка.

В эти минуты Маша особенно сильно чувствовала свое одиночество, заброшенность и ненужность. С каждым днем все настойчивее и упорнее ее кружило, манило, затягивало в сладостный омут, а то вдруг заставляло витать в облаках необычное, совершенно неизвестное до сей поры ощущение.

Воображение дополняло его прекрасными видениями, от которых мучительно ныло сердце, ведь Маша ясно понимала, что ее мечтам, слишком смелым и оттого нереальным, никогда не суждено сбыться. Но она до сих пор просто-напросто не подозревала, что и тревоги ее, и волнения - не что иное, как предчувствие любви, которая пропитала воздух, вобрала в себя ароматы лета и наполнила ожиданием счастья сердца молодых людей у гостивших этим летом в ближайших имениях.

В самом же Полетаеве вся атмосфера, весь воздух казались настолько пронизанными любовью, что даже отъявленные холостяки вдруг начинали красноречиво вздыхать и посылать томные взгляды в сторону какой-нибудь уездной Афродиты. И недаром Маша, для которой все было впервые, никак не могла разобраться в охвативших ее странных желаниях, маялась, страдала, но ответов на свои вопросы не находила...

Вечером проходу не было от парочек, гуляющих по аллеям парка, уединившихся в беседках или в тенистых зарослях на берегу пруда. Тихие шепоты, звуки быстрых поцелуев, смущенный смех барышень - преследовали ее повсюду, и Маше приходилось быть постоянно начеку, чтобы ненароком не натолкнуться где-нибудь в особо укромном месте на самозабвенно воркующих влюбленных. И до норы до времени ей это удавалось, пока сегодня после обеда она не отправилась прогуляться верхом.

Задумавшись, Маша отпустила поводья и не заметила, как Ветерок доставил ее к подножию Богатырского холма. Наконец-то она была одна и могла вдоволь насладиться тишиной и покоем, которых ей так недоставало в княжеском доме.

Она спешилась, отпустила Ветерка пастись, а сама устроилась в теин огромного камня с каким-то французским романом в руках. Но роман на этот раз попался неимоверно скучный, к тому же она почти не спала ночью, поэтому немудрено, что, прочитав первые две страницы, она незаметно для себя вначале задремала, а потом крепко заснула.

Разбудили ее громкие голоса по другую сторону камня, за которым она лежала. Маша подняла голову, выглянула из-за него и тут же испуганно пригнулась.

Рядом с ее камнем на траве сидели Митя и Алина, чуть ниже виднелась легкая коляска, на которой они приехали сюда.

Митя обнимал девушку за плечики быстро, взволнованно говорил:

- Вы не должны об этом волноваться. С осени я начинаю службу в Морском гвардейском экипаже и могу жить в городе. Я уже разговаривал с батюшкой. Он готов предоставить нам свой дом в Петербурге. Вам он должен непременно понравиться. Только не стоит затягивать со свадьбой, прошу вас, дорогая.

Алина что-то тихо ответила ему, и Митя, похоже, улыбнулся:

- Об этом не беспокойтесь, по службе мне еще ни разу не сделали замечания из-за моего, как вы изволили заметить, легкомысленного поведения. Поверьте, в мундире я жутко суров и чертовски серьезен и службу исполняю наилучшим образом.

Алина опять что-то сказала, и Маша по ее тону поняла, что она сердится.

- Не сердитесь, прошу вас. - Слова Мити подтвердили догадку Маши, а те, что он сказал следом, повергли ее в изумление. - Вы не должны ревновать меня к Маше. Я неоднократно объяснял вам и прошу понять, что я не испытываю к ней ровно никаких чувств, кроме братских. И хотя она мне не родственница, уверяю вас, я люблю ее только как младшую сестру, не больше!

- Но почему вы провожаете ее взглядом всякий раз, когда она проходит мимо? - слегка повысила голос Алина.

- Господи, - вскричал Митя, - она всю жизнь прожила в нашем доме, она такая же неотъемлемая его принадлежность, как стул, диван или каминные щипцы. И, естественно, если кто-то чужой берет эту вещь, то есть приглашает Машу на танец, то я невольно провожаю ее взглядом.

- Только не кривите душой, - сказала капризно Алина, - следят глазами обычно за дорогой, особо ценной вещью, которую боятся потерять.

- Алина, - сказал Митя мягко, - только не придумывайте того, чего нет и никогда не будет. Или вы уже жалеете о том, что позволили мне полюбить вас? Учтите, теперь я просто так не отступлю и собираюсь отправиться вслед за вами в Петербург и просить вашей руки. Надеюсь, ваш папенька не будет против?