Андрей Дорогов - Неомаг

- Не совсем...

Все могло бы пройти незаметно для бдительного ока конторы. Если бы не чье-то мудрое решение проводить поиски в один день, с небольшим разбегом по времени. Вначале планировалось провести "сеанс одновременной игры", но были опасения что "нюхачи" будут мешать друг другу. Возможно ли такое, ни кто не знал, но на всякий случай решили подстраховаться.

Первой, как самой опытной (так, по крайней мере, казалось конторским), за поиски взялась Матрена. Почему они начали с нее непонятно. Логичнее было бы начать с самого слабого, но комитетчики уже привлекали ее к поискам, и все случаи их совместной работы были успешны. Для работы, кроме фотографии и карты, ей ничего не надо было. Все находилось у неё в голове. У опытной "поисковички", находившей пропавших людей не раз и не два - ни чего не вышло. Первая попытка, прошла впустую, вторая, третья - ничего, полный ноль. Лишь глухая пустота, и холод как от мертвого человека...

Она открыла глаза - боль тупым комком разлилась по темени, двумя холодными свинцово-серыми ладонями обхватив голову от затылка ко лбу. Ничего, полный ноль, даже не стена, как при хорошей защите, а темная - чернильно-беспросветная мгла, в которую проваливаешься как в болото, и которая высасывает тебя, забирая последние силы, не давая вырваться на поверхность. И холод - мертвецкий, забирающий последние крупицы тепла в месте с жизнью. Этого она им не сказала, не к чему, она и так не любила работать с органами, но приходилось. В обмен на спокойную жизнь и работу, без оглядки на мелких уголовников и "братьев" по профессии.

Быстро засобиралась и ушла, отказавшись от провожатого. Как ни странно, шагнув из прохлады полутемного подъезда, в удушающий зной улицы, головная боль сгинула - словно ночной кошмар при первых солнечных лучах.

Матрена постояла, ловя поднятым к небу лицом, жаркое прикосновение солнца и направилась в сторону трамвайной остановки. Перед проезжей частью, в ожидании зеленого света, замерла пестрая толпа. Дребезжа, вдали блестящей дуги рельс, показался трамвай. Толпа дружно качнулась в предвкушении раскаленной металлической коробки. Матрена, ускорив шаги, нырнула в просвет меж потных спин. Трамвай подошел, и люди рванули через дорогу не дожидаясь, когда трамвай откроет двери. Матрена ввинтилась в людской поток, надеясь первой достигнуть открывшихся дверей.

Внезапно у нее закружилась голова, ноги ослабели, и ее повело влево под самый нос замершего металлического чудовища. Ей показалось, что глаз замершего перед ней зверя приглашающе подмигнул ей, а огромный язык пробежал по красным хищно-узким губам. Она встала как вкопанная, ей очень не хотелось во чрево этого чудища, ее толкнули в спину и грубо обругали. Трамвай разочаровано лязгнул дверями. Матрена облегченно вздохнула - наваждение скинуло, были только жаркий зной улицы, готовый тронуться трамвай и гневное бибиканье разозленных автомобилей. Женщина поняла, что стоит посреди проезжей части, мешая проезду. Она шагнула назад, тонкий каблук подломился и она, нелепо взмахнув руками, рухнула прямо под накатывающий на нее черный огромный "джип". Последнее что она запомнила - надвигающаяся на нее хромированная решетка бампера, бьющий по ушам визг тормозов, глухой удар и ослепительно-белая вспышка перед глазами...

Он открыл глаза, и зябко передернул плечами - и это в середине жаркого полдня. Холод был не снаружи, он шел изнутри. Неудача. Он так и не смог увидеть девчонку, ни увидеть ни почувствовать, сплошной мрак и холод.

Нестор покачал головой - ничего, и извиняюще развел руки. - Мне кажется она..., - он замялся, - ...мертва.

Куратор, ни чего не сказал, хмуро кивну, мол забирай свои причиндалы и убирайся.

Нестор быстро покидал свои инструменты в спортивную сумку, осторожно спрятал шаманский бубен в специальную пластиковую коробку напоминавшую коробку из под пицы и откланявшись - выскользнул из квартиры.

На улице он зябко передернул плечами, да работа на контору то еще удовольствие. Только дома он заметил, что голову стянула тугая лента боли. Махнув не разбавленного виски, он встал под душ. Тугие струи воды разогнали хмарь в голове, и жизнь снова засверкала красками. Сладко потягиваясь, Нестор шагнул через высокий край ванны, в предвкушении звонка Свете или Вере или Любе, уж кто свободен будет. И они закатятся в уютный чешский ресторанчик, а после..., ум-м-м после они...