Мария Брикер - Небо под зеленым абажуром

Майоров поставил на стол помощницы две чашки дымящегося кофе и сел на стул, сбоку разглядывая курносый Верочкин профиль и ее аккуратное ушко с сережкой-висюлькой. Шея у Верочки тоже была красивая, и контур лица с нежным пушком, и шоколадные глаза, и волосы – темные кудри, которые она собирала заколкой на затылке или стягивала резинкой в хвост. Игорь еще ни разу не видел ее с распущенными волосами. Майоров поймал себя на мысли, что мечтает выпустить ее локоны на волю. Вот и сейчас, отхлебнув обжигающего кофе, Майоров мечтал, что Вера расстегнет свою дурацкую пластмассовую заколку, тряхнет головой, и ее кудри рассыплются по погонам. Совсем одурел! Размечтался, старый козел, вместо того чтобы о деле думать. Все из-за недосыпа, видать.

– Я тоже спать хочу, – пожаловался следователь, чтобы привлечь к своей персоне внимание. Вера покосилась на него, отхлебнула кофе и снова уставилась в дисплей. – Выспаться после дежурства не получилось из-за нашего доблестного немца, – предпринял еще одну попытку Майоров. – Представь, Бензел опять вляпался в историю. Его обокрали по полной программе, даже по счету отеля денег мальцу не хватило расплатиться. Пришлось разбираться с гостиницей и из кутузки его вытаскивать. На вокзал его отвез, слава тебе, господи!

– Наслышана, – усмехнулась Вера. – Надеюсь, что он благополучно доберется до дома.

– Ладно, поехал я, – допив кофе, сказал Майоров. – Ты тоже собирайся и домой отваливай. Работа не волк, в лес не убежит, – сказал он и зевнул. Верочка тоже зевнула.

– Раз вы такой добрый, закиньте меня по дороге в банк «КомТрастИнвест». Он как раз по пути. Хочу по поводу Симаковой пообщаться. Вам, к слову, тоже информация для размышления. Незадолго до смерти Ирина Симакова хотела взять кредит в этом банке. Я у нее нашла кредитную заявку в компьютере. Сумма три миллиона семьсот пятьдесят тысяч рублей.

– Сколько-сколько? – удивился следователь.

– Вот и я под впечатлением. Целевое назначение кредита – лечение. Я позвонила в «КомИнвестТраст», но по телефону со мной никто разговаривать не стал.

– Дай угадаю, – хмыкнул Майоров. – Симакова хотела операцию на сердце делать. Проня мне результаты вскрытия сегодня прислала, я слегка опешил. Ирина Симакова перенесла два микроинфаркта на ногах незадолго до смерти, а в день убийства у нее случился третий обширный инфаркт.

– Бедная тетка, – вздохнула Вера. – Судя по общей картине, она только о дочери и думала, а о себе вот позаботиться не успела.

– Проня говорит, Симакова по-любому не жилец была. Сердце в таком состоянии, что просто чудо, как она раньше не умерла. Любовь к дочери ее держала на этом свете. Так что вот... И еще один момент меня смущает. Сухарева мне ясно дала понять: судя по характеру телесных повреждений и внутренних травм, можно сделать вывод, что нанесены они человеком крупной конституции, обладающим большой силой. Дочь Симаковой довольно высокая, но худая и совсем не выглядит сильной, скорее хрупкой.

– Даже мелкие бывают сильными. Помните дело, когда двенадцатилетняя школьница отчима до смерти забила за издевательства? Тоже никак поверить не могли, что это она сделала.

– Не путай. Девочка двухкилограммовой гантелей мужика забила, а тут удары наносились рукой в область лица и ногами в живот и грудь. Может, у Елены Симаковой соучастник был? Проня также утверждает, что, вероятно, Симакову перед смертью пытали. Это вообще не укладывается в голове. Одно дело – крыша слетела на почве непонимания и ссоры, другое – четко спланированное преступление. Ты личные контакты дочери Симаковой проверила? Может, прошлый хрюндель, из-за которого она вены себе резала, проявился.

– Спустя столько лет? – скептически заметила Верочка. – Даже если так, то найти концы очень сложно. Глухо, как в танке. Распечатка входящих и выходящих ничего не прояснила. По ней ясно видно, что последние три месяца Елена Симакова общалась только с матерью, соседкой сверху и деканатом своего вуза. Мало того, звонки на ее мобильный прекратились неделю назад. Сам аппарат не пеленгуется.

– Это как раз понятно. Елена Симакова могла купить себе левый телефон, чтобы общаться с соучастником. А так как денег у нее не было, свой сотовый слила барыгам.

– Жуть какая, – поежилась Верочка. – Родишь так ребенка, вырастишь, а он потом – хрясь! Воткнет тебе в сердце нож для бумаги. Не хочу детей, – вздохнула Верочка и натянула курточку с капюшоном.

Майоров тоже оделся и распахнул для помощницы дверь. Верочка сама еще была ребенком, но ее заявление о том, что она не хочет детей, почему-то сильно расстроило майора.