Э. Хартли - В день пятый

Но его опасения сбылись.

Луч фонарика упал на низкую стену высотой всего в пару футов, которая тянулась по обеим сторонам прохода. Это оказалась своеобразная полка. На ней были уложены предметы странной формы, белые и одинаковые, смутно знакомые даже на расстоянии, однако Томас почему-то смог понять, что это такое, только когда подошел ближе.

Это были человеческие кости. Целые груды. Длинные бедренные, аккуратно уложенные, как дрова в поленнице. Затем ряд черепов, обращенных вверх. Потом тазовые. Снова черепа, поднимающиеся вдоль стены. В одной только этой части пещеры находились останки нескольких сотен человек. Они просто лежали, сложенные, будто кирпичи. Каждая кость когда-то была частью живого человека.

Томасу уже приходилось видеть нечто подобное, но сейчас все было по-другому. Начать с того, что костей оказалось просто очень много, их можно было потрогать.

Томас таращился на них, оглушенный, словно ему никогда прежде не приходилось сталкиваться со смертью, чувствуя, как по рукам и спине бегут мурашки.

Костей было просто слишком много…

Томас прошел вперед до пересечения с просторным сводчатым коридором, а проходы тянулись по сторонам, уходя в темноту, заполненные лишь костями. Характер расположения менялся, однако от этого к ним было только сложнее привыкнуть, что еще больше усугублялось редкими добавлениями других частей: двух лопаток, целой грудной клетки.

Местами некоторые черепа лежали в ящиках со стеклянной передней стенкой, один, два, иногда сразу три вместе. Многие были обозначены табличками, но Томас предположил, что это имена тех, кто их выбрал, а не самих умерших. Черепа, наблюдавшие за ним из теней пустыми глазницами, были абсолютно безликими. Найта не покидало чувство, будто он наткнулся на братскую могилу рядом с лагерем смерти. Все эти люди стали жертвами болезни, а не пали от рук убийц, но Томас ощущал их присутствие настолько остро, что волосы у него на затылке стояли дыбом, кровь стыла в жилах.

Подземелье было огромным. Томас свернул в проход пошире, стараясь не смотреть слишком пристально на аккуратно разложенные останки, и обнаружил перед собой три креста в человеческий рост, средний чуть выше остальных двух. Направив луч фонарика вниз, он увидел, что все три креста поднимаются из груд человеческих черепов.

«Голгофа, — поежившись, подумал Томас.. — То, что в Евангелии называется лобным местом».

Неудивительно, что отец Джованни ненавидел это подземелье, а церковь его закрыла. Оно было не просто зловещим. В нем присутствовало нечто еще более глубокое и тревожное. Аккуратный порядок костей говорил о каком-то суеверном ритуале, о близких, даже обыденных отношениях с мертвыми, с самой идеей бренности бытия.

Томас вспомнил часовню в Риме, где в качестве оформления использовались кости монахов. Это было странно, и все же подобная набожная эстетика не имела ничего общего с силой этого места, с его порядком и простотой, гораздо более двусмысленными. Римская часовня представляла смерть как врата для верующего, неизбежные, через которые без труда пройдет любой христианин. Здесь же была смерть, выложенная в самом своем зловещем могуществе, пусть и позолоченном. Томас чувствовал себя Гамлетом на кладбище, наконец понявшим то, что все знают, но каким-то образом ухитряются игнорировать.

Томас проверил телефон Роберты, но сигнала сети не было, впрочем, ничего другого не стоило и ожидать под толщей вулканического туфа. Он двинулся дальше, направив луч фонарика прямо перед собой, чтобы не видеть бесчисленные лица давно умерших людей.

«Ты хочешь сказать, чтобы они тебя не видели».

Это тоже.

Но затем Томас попал в новую пещеру. Здесь было воздвигнуто массивное сооружение наподобие фасада церкви, футов тридцать в высоту, разделенное на ниши, окружающие центральную статую Пресвятого сердца. Во всех нишах лежали останки, опять длинные бедренные кости, бдительные черепа, уложенные сотнями до самого потолка пещеры, так что на какое-то мгновение Томаса захлестнуло это навязчивое присутствие мертвых, сгрудившихся в пятне света фонарика и бесчисленными рядами уходящих в темноту, царящую вокруг.

Нужно найти выход отсюда.

Томас долго стоял на месте, приготовился уже идти дальше, но тут повернулся и на какую-то долю секунды увидел высоко во мраке слева от себя крохотные точечки света. Сделав несколько шагов в ту сторону, он поднял луч вверх, но это не помогло. Тогда Найт выключил фонарик, застыл на месте и тут же отпрянул при виде большой стеклянной панели, вмурованной в каменный пол, под которой в беспорядке валялись бурые скелеты, клочки истлевшей одежды, быть может, даже рассеченные полосы плоти. Он подумал, что именно в таком виде находили трупы, прежде чем они попадали в радушные объятия Фонтанеллы. Томас обошел вокруг стеклянной панели, глядя вверх, и вдруг снова увидел крошечные светящиеся точки, похожие на…