Буало-Нарсежак - С сердцем не в ладу

— Ну и упрям же ты… — сказала Ева.

Они расстались около вокзала, и Лепра пошел домой работать. Вечерние газеты дали дополнительную информацию. Лепра тут же позвонил Еве.

— Ты читала?

— Еще нет. Там что-то новое?

— Кое-что есть. Полицейские установили, что ничего не было украдено, и думают, что все это просто инсценировка. Вспоминают, что к Мелио захаживали люди из самых разных слоев общества, и намекают, что следствие обещает быть долгим.

— И все?

— В общем, да… Вспоминают, конечно, про смерть твоего мужа, но так, мимоходом…

— Я тебя увижу сегодня?

— Если хочешь.

Они снова пошли в ресторан. Как могли, оттягивали момент возвращения, одиночества, тишины, горьких мыслей.

Назавтра Лепра поспешно оделся и ринулся в ближайший книжный магазин.

«НОВОЕ В ДЕЛЕ МЕЛИО… ПО СЛЕДУ УБИЙЦЫ…»

Страницы пестрели заголовками, перерезавшими все пути к отступлению. Будущего не существовало. Лепра пошел назад, но был так поглощен чтением, что прошел свой подъезд и, подняв голову, решил было, что заблудился. По его виду Ева сразу поняла, что произошло что-то серьезное.

— Прочти сама, — сказал он. — Так будет лучше.

Статья была краткой.

«Сегодня ночью полиция выслушала шофера такси, чьи показания направят расследование по неожиданному пути. В тот вечер, когда было совершено преступление, к нему в машину неподалеку от Елисейских Полей села элегантно одетая женщина. Он отвез ее к магазину пластинок на улицу Камбон. Было около десяти часов. Шофер не рассмотрел свою пассажирку, но его поразил тембр ее голоса — „низкого, хорошо поставленного, как у некоторых певиц на радио“. Комиссар Борель от комментариев отказался».

Ева медленно откинулась на подушки. Взяла пачку сигарет.

— На сей раз попались, — сказала она.

— Может, и нет, — вяло возразил Лепра.

— А чего тебе еще надо?

Она курила, уставившись в потолок.

— Какой гадкой все-таки бывает жизнь, — проговорила она беззлобно. — Из-за этого таксиста меня наверняка арестуют. И обвинят во всем…

Лепра молчал.

— Борель упрекнет меня, что я лгала с самого начала. Припишет мне всякие гнусные намерения…

— Найдется с десяток певиц с низким грудным голосом.

— Так ты советуешь мне все отрицать, когда меня будут допрашивать?

— Естественно.

— Это все, что ты мне можешь предложить?

— Боже мой, да что еще…

— Ладно, не усердствуй…

Она откинула ногой одеяло, встала и направилась к туалетному столику.

— Ева, я хотел бы… — начал Лепра.

— Что? Чего бы ты хотел?

Ее тон был столь агрессивен, что вся доброжелательность Лепра мгновенно улетучилась. Он застыл. Ева смотрела на него таким взглядом, словно видела впервые.

— Не трать времени попусту, — продолжала она уже спокойно. — Ты должен работать… Оставь меня… Садись там, в гостиной, ладно? И порепетируй прелюдии, доставь мне удовольствие… А все остальное… это уж мое дело.

И она поцеловала его в висок.

— Можно подумать, я должен просить у тебя прощения.

— Кто знает…

Она подтолкнула его за плечи и закрыла дверь. Лепра начал механически играть, потом всецело отдался музыке, как в лучшие свои минуты. Когда музыка завладела им, он почувствовал, что он вовсе не злодей, что ни в чем не виноват и вообще… остальное — дело Евы, она права. Его задача — играть, а не отвечать на вопросы полицейских. В конце концов он почти позабыл о Еве и вздрогнул, когда она положила руку ему на плечо.

— Ты чудо, — прошептала она ему на ухо. — Как тебя не любить!

— Увы! — усмехнулся он.

— Увы! — повторила она серьезно. — Продолжай. Я пойду к парикмахеру. Буду ждать тебя у Мариньяна, пообедаем там.

Она ушла, и он не огорчился. Он начал импровизировать одной рукой… и тут же вспомнил Фожера. Ведь он играл на его инструменте. Может, именно в этой комнате Фожер записывал пластинки?.. Значит, этот кошмар никогда не кончится? Он подносил сигарету ко рту, когда задребезжал звонок. Почта. Ну и что? В это время всегда приносят почту. Надо только пойти открыть. Почему же стало так трудно дышать, почему пылают щеки? Он бросил сигарету и вышел в прихожую. Консьержка дала ему пачку писем и газет.

— Подождите, тут еще пакет.

Лепра узнал бумагу, почерк, штемпель… Да нет же! Это шутка, ведь Мелио мертв. Прижав пакет к груди, Лепра с трудом, еле-еле, словно ему вспороли живот, дотащился до гостиной. Стены вокруг ходили ходуном. Он опустил свою ношу на стол и сел. Он слышал только собственное дыхание, и его все больше охватывал ужас. Нет, это невозможно… или что-то перевернулось в этом мире. Мелио умер. Он же точно знает, что Мелио умер… Пакет такой же, как остальные, столь же безобидный на вид, но Лепра не решался даже пошевелиться. Если бы Ева была рядом! Но он остался один, наедине с Фожером!