Борис Мариан - Ночной звонок

— Включишь, значит? — усмехнулся Павел. — Возьмешь Долю в долю?.. Ну ты даешь!

— Вот что, Павел, — убрал Булат ладонь с руки собеседника. — Давай так: ты пока с фельетоном не спеши…

— А с чего ты взял, что я собираюсь писать именно фельетон?

— По твоему настрою вижу… Через недельку вернется Доля, встретимся втроем и во всем разберемся. Лады?

— А где он сейчас?

— Круиз совершает по Черному морю. Из Одессы в Батуми и обратно. На теплоходе «Карелия». Позавчера уехал… — Булат посмотрел на часы. — А сейчас извини. Мне идти нужно. Деловое свидание…

Павел встал. Поднял с пола сумку, закинул ремень на плечо:

— Уговорил. Попрошу у редактора отсрочку…

— Вот за это спасибо! — прочувствованно сказал Булат.

— Только учти — письмо Доли на контроле в редакции…

Оба вышли из кабинета.

— Ты на выход? — спросил Булат, запирая дверь..

— Нет. Мне еще к вашему директору зайти нужно.

— На меня бочку покатишь?

— Зачем? Другие вопросы есть.

Булат проводил Павла до площадки пятого этажа. Там они остановились.

— Ну бывай! — протянул руку Булат.

— До встречи!..

Павел ринулся по коридору к приемной директора, а Булат направился к лифту.

Часы на стене коридора показывали без четверти час.

Из подкатившей к подъезду черной «Волги» грациозно выпорхнула Любочка. В руках у нее изрядно разбухшая брезентовая сумка. За ней, солидно отдуваясь, из машины вылез пожилой толстяк с пистолетом у пояса — боец ВОХР, сопровождавший Любочку из банка. Они стали подниматься по ступенькам к подъезду. На лестнице их догнал водитель. Пышноусый вахтер предупредительно распахнул перед ними дверь.

Втроем они пересекли вестибюль и вошли в лифт. Втроем же шли по коридору от лифта до кассы. Пока Любочка, сорвав печать, открывала дверь, — стояли рядом. Отперев, Любочка милостивым кивком, отпустила провожатых и вошла в кассу.

У себя за перегородкой Любочка положила сумку на стол и распахнула окно — в комнате было очень душно. Потом открыла сейф, достала длинную коробку из-под конфет, где были стопками уложены денежные купюры — остаток прежних получений — и заполненные ведомости. Коробку положила на стол рядом с сумской, села, вывалила из сумки аккуратно обандероленные денежные пачки, разъехавшиеся по всему столу. Небрежно сдвинула их на одну половину, освободив место для ведомостей и портативного калькулятора. Взяла наугад одну из пачек красных десяток и сорвала бандероль.

В это время зазвонил внутренний телефон. Подняв трубку, Любочка услышала взволнованный голос секретаря директора.

— Да, Света, слушаю… К городскому?.. Никак не могу. Выдачу готовлю… А что случилось-то?.. С Алешей?! Что с ним? Что?.. Да говори же!.. Господи, под машину?!. Куда, куда?.. В республиканскую?..

Любочка положила трубку. Несколько секунд она сидела оцепеневшая, ошеломленная страшным известием. Потом начала лихорадочно действовать. Перешвыряла со стола в сейф денежные пачки, коробку из-под конфет с деньгами и ведомостями, заперла и опечатала сейф, закрыла окно, схватила со спинки стула свою сумочку, выбежала из закутка, заперла и опечатала дверь в перегородке, потом закрыла дверь кассы на оба замка и тоже опечатала. Пробежала по коридору и, не дожидаясь лифта, устремилась вниз по лестнице.

А по зданию прокатилась заливистая трель звонка, возвещающего начало обеденного перерыва. Стрелки часов на всех этажах показывали час.

Любочка стремглав выскочила из подъезда, сбежала по ступенькам, едва не упав — каблук подвернулся. На побледневшем лице — тревога, даже отчаяние. Остановившись на краю тротуара, стала «голосовать», но машины проносились мимо. За ее спиной нескончаемым потоком выходили из подъезда сотрудники, направляясь в столовую по соседству.

Напрасно постояв на краю тротуара минуту-другую с поднятой рукой, Любочка кинулась к служебной стоянке. Первый же водитель, к которому она обратилась, согласно закивал, распахнул перед ней дверцу и рванул машину с места…

Всю неблизкую дорогу — через город на противоположную окраину — Любочка беспрерывно торопила молодого водителя. У нее вдруг прорезалось образное мышление, свойственное обычно лишь людям творческих профессий. Словно наяву видела она Алешеньку. Вот он стоит на мостовой, маленький, хрупкий, беззащитный. Вот налетает на него легковушка, сбивает, отбрасывает далеко в сторону и мчится дальше, а он остается лежать на спине, раскинув ручонки. Вот он под колесами огромного грузовика. Вот вдвигают его на носилках в белый кузов «скорой помощи»…