Борис Мариан - Ночной звонок

И Любочка, быстренько проскользнув в дверь, закрыла ее перед Мишиным носом.

Миша забарабанил в дверь кулаками:

— Открой, стерва!

Довольно-таки просторная комната, куда вошла Любочка, разделялась дощатой перегородкой на две неравные части — бо́льшую для посетителей и меньшую, где стоит рабочий стол кассира и вделан в стену сейф. В перегородке — дверь, тоже опечатанная, и кассовое окошко, закрытое фанерной задвижкой.

Любочка отперла дверь в перегородке третьим ключом из связки, вошла к себе, заперлась и принялась перелистывать денежную документацию.

А в коридорчике-аппендиксе бушевал Миша:

— Рабочего человека зарплаты лишать, паскуда?!. Ну подожди, я тебе устрою веселую жизнь! Всю твою кассу уведу с почерка!.. Гад буду — уведу!.. Мишу не знаешь?!

В большом коридоре собрались уже привлеченные шумом сотрудники, главным образом женщины. Слышались голоса насчет милиции. Подойти к разошедшемуся Мише никто не решался. А он, ни на кого не обращая внимания, молотил кулаками по железной обивке.

Но вот кто-то положил ему на плечо тяжелую ладонь:

— Брось, Миша. Побереги нервишки, И свои и чужие…

Миша оглянулся. За его спиной, возвышаясь над ним на целую голову, стоял дородный толстощекий мужчина и приветливо улыбался:

— Ну рассказывай, чего бушуешь?

— Дык обидно ведь, Владим Сергеич?.. Попросил у Любки пятерку авансом, а она… Тебе, говорит, вообще ничего не полагается!

— И ты из-за этой ерунды такой шум поднял? Стоит ли? Да заходи ко мне после получки, я тебе хоть целую десятку дам!

Сотрудники, видя, что спектакль окончен, стали расходиться.

— Не. После получки я где хошь достану. Да в военкомат меня вызывают. К двенадцати тридцати…

— Что же мне с тобой делать?.. — Владимир Сергеевич порылся в карманах, выгреб смятую рублевку, мелочь. — Вот рубля два у меня наберется…

У Миши вожделенно разгорелись глаза.

— Так ведь пообедать надо, — продолжал Владимир Сергеевич.

Лицо Миши разочарованно вытянулось. Владимир Сергеевич взглянул на него с сочувствием:

— Ладно, не тушуйся. Что-нибудь придумаем…

На Мишином лице снова отразилась надежда.

— Попробуем… — И Владимир Сергеевич выстучал потихоньку по двери костяшками пальцев: тра-та-та-та… та-та. А Мише сказал:

— Не торчи здесь. Иди к себе…

До удивления скоро щелкнули один за другим ключи в двух замках, и дверь отворилась.

— Ты?.. — услышал Миша, еще не успевший выйти из маленького коридора, обрадованный шепот кассирши. — Заходи быстрей!

Дверь снова закрылась.

К себе Миша, конечно, не пошел, а сел в большом коридоре на подоконник и принялся ждать. Круглые настенные часы в конце коридора показывали 10 часов 50 минут.

В это самое время черноволосый молодой человек, смуглый и худощавый, в сверхмодных фирменных джинсах, с двумя фотокамерами на груди и с объемистой дорожной сумкой, висящей на широком ремне через плечо, стремительно взбежал по лестнице, ведущей к подъезду и, влетев в прохладный вестибюль, устремился было к лифту.

— Товарищ! — остановил его властный оклик. — Пропуск! У нас положено пропуск предъявлять!

Внушительного вида вахтер с пушистыми усами, делающими его похожим на писателя Гиляровского, не спеша поднялся из-за столика, за которым он читал толстую книгу, и приблизился к молодому человеку, на чьем лице отразилось неподдельное недоумение.

— Прошу предъявить!

— А я вас и не заметил, — миролюбиво сказал посетитель, с трудом протискивая пальцы в задний карман джинсов, сидящих на нем в обтяжку. — Вы, папаша, наверное, новый тут. Меня же все знают…

Вахтер взял из его рук красную книжку, открыл:

— А-а-а! «Вечерка»… — протянул он, рассматривая удостоверение. — Мику Павел Петрович… Так… Из газет велено пропускать. Можете следовать. — И отдал книжечку.

Лифт в этот момент повез наверх трех сотрудников, и, Павел Мику, репортер городской вечерней газеты, не стал дожидаться его возвращения, а ринулся вверх по лестнице. Не то чтобы он очень уж спешил на восьмой этаж. Просто ждать не умел и медленно ходить тоже.

Поднявшись до восьмого этажа, он чуть ли не бегом промчался по длинному коридору, свернул в коридорчик-аппендикс, точно такой же, как перед кассой этажом ниже, и дернул ручку двери, на которой красовалась табличка:

НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА ВНЕДРЕНИЯ

ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ БУЛАТ

Дверь не подалась. Мику постучал. Ответа не последовало. Тогда он развернулся на каблуках, вернулся в длинный коридор и вошел в дверь с табличкой: