Борис Мариан - Ночной звонок

— Кто с тобой был?

— Да все те ж… — повел рукой Костька в сторону дома.

— О чем с вами Пашка говорил?

— Да так… В общем, брякнул он: четыре раза туда и обратно Волгу переплыву без отдыху. А сам плавал не ахти чтоб очень-то. Мы ему — утопнешь. Только рукой махнул — не ваше дело. Мы подумали — так он, болтает. А потом глядим — раз переволокся, другой. В третий поплыл. А уж сам еле держится…

— А вы что ж, мать вашу!

— А мы что? Братан его тут, а мы что? Он же с ним сначала купался, а потом стоял смотрел. Постоял, ушел. Потом на том берегу этот, Манякин, который из одних костей состоит, появился. Да матка пьяная приволоклась! — зло выкрикнул Костька. — Уселась, отдышаться решила. Ну, а мы ушли вслед за братаном Пашки.

— И что же, больше ничего не видел?

— Больше ничего…

— Что думаешь? Как дальше было? — спросил Рябиков.

— А чего тут думать? В третий раз как поплыл — так и не выплыл. Затянуло и унесло. Ну, я пошел…

Саша Длинный, по-старчески задыхаясь, стал кричать ему вслед злые слова, рвался догнать, его потряхивал гневный озноб. Рябиков взял старика за локоть и молча повел к калитке.

У калитки им встретился какой-то парень, посторонился. Лицо у него было довольно приятное, серьезное. Рябиков всмотрелся — и узнал Валерия, старшего брата Костьки. Он коротко постригся — и сразу преобразился.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — кивнул Рябиков. Саша Длинный промолчал — еще не отошел от гнева.

Парень долго смотрел им вслед — Рябиков ощущал его взгляд спиной.

— Из этого толк выйдет… — пробурчал Саша Длинный.

На следующий день, после разных необходимых формальностей, дело Синева-старшего было прекращено. Рябикову хотелось взглянуть на него в минуту, когда ему сообщат об этом. Как отнесется к тому, что страшное обвинение с него снято? Но он пересилил себя. Тут проявилось бы что-то от суетного, неуместного любопытства.

Но все-таки в этот день он увидел его напротив Дома культуры. Был вечер. Анатолий Синев шел в сторону вокзала, видимо, к поезду. Сначала Рябикова неприятно передернуло — придется ехать в одном поезде с этим человеком: он тоже уезжал в Калинин сегодня. Но тут же подумал: да ведь жизнь — это тот же поезд, и едут в этом поезде все рядом, тут не выберешь чистенького вагончика, где собрались бы одни ангелочки. Это скорее общий вагон, в котором разместились самые разные пассажиры.

Лицо у Синева было потухшее, увядшее, резко постаревшее. Вряд ли он был совсем уж бесчувственным. Может быть, холод угасших родственных чувств поможет ему все забыть, но сейчас еще это время, кажется, не настало.

Со старым товарищем, Семенюком, простились довольно прохладно. А с Дмитрием Потехиным жаль было расставаться. Не пришло ли время новых друзей? Из молодого поколения — из учеников, идущих на смену? Которым раньше или позже придет время сдавать караул.

Хипесница — от слова «хипес». Женщина, соблазняющая мужчин с целью их обокрасть (жаргон) .

Бан — вокзал (жаргон) .

Гоп — ночлежка (жаргон) .

Шалман — воровской притон (жаргон) .

Камус — конская или лосиная (с ног) шкура для обшивки охотничьих лыж шерстью наружу.

Торбок — годовалый бычок (алт.) .

Нодья — зимний охотничий костер, из двух параллельно скрепленных бревен.

Талкан — толокно из поджаренного ячменя (алт.) .

Сокжой — дикий северный олень на Алтае и в Саянах.

Шабыр — верхняя мужская одежда (алт.) .

Каёк — лыжная палка, чуть изогнутая, внизу — лопаточка с килем: вынимать след, направлять ход лыж, тормозить, перевернув.

Куян — заяц (алт.) .

Чернь — хвойная тайга, черная.

Тесы — злые духи. Су — река (алт.) .

Туяс — берестяной сосуд, жбан.

Проклятье! (нем.)