Линда Фэйрстайн - Прямое попадание

– Я вам позвоню, когда мы с врачами закончим с Гертой, мисс Купер. Кстати, лично я немного волнуюсь за вас, мне даже кажется, что ваш отец прав – вы действительно слишком часто слушаете все эти ужасные истории про секс и насилие. Это может сказаться весьма негативно. Идем, Райан. – Майк подошел к двери, но внезапно вернулся и задал последний вопрос: – А как же романтика? Неужели формула «цветы-обед-кино» больше не работает?

Алекс Требек объявил шумной толпе прокуроров и полицейских, которые заполнили «корпус Ф» (так мы прозвали бар «Форлини», потому что по пятницам здесь собиралось больше работников правоохранительных органов, чем в самом здании суда через дорогу), что тема финального вопроса в игре «Последний раунд» – история штата Нью-Йорк.

Я заметила темную шевелюру Чэпмена недалеко от экрана телевизора, что висел в дальнем углу бара; Майк был в компании нескольких человек из судебного агентства, они отмечали конец очередной рабочей недели.

– Давай, блондиночка! – крикнул мне Майк пока я пробиралась сквозь толпу коллег, которые делились своими впечатлениями от работы и травили байки про свой нелегкий труд. – Как у тебя с Имперским штатом? [6]

– Ставлю свою обычную десятку, – ответила я, втискиваясь на место, что освободили мне Эд Бродерик и Кевин Гуаданьо. Демпси тоже заметил мое появление, и виски со льдом уже ждал меня на барной стойке.

– Итак, – продолжил Требек, стараясь завладеть вниманием аудитории и перекричать музыкальный автомат и болтовню нескольких десятков юристов. – Ответ: «Этот город стал самым большим лагерем военнопленных Конфедерации во время Гражданской войны».

Я покачала головой и подперла щеку правой рукой, готовая признать поражение. В левой я держала стакан. А Чэпмен принялся что-то яростно писать на салфетке.

– Так нечестно! Это не история Нью-Йорка, это военная история, – простонала я.

В колледже Майк Чэпмен специализировался на истории и обладал энциклопедическими познаниями по части битв, канонерских лодок, воинов и даже имен жеребцов, на которых они ходили в бой. Наша давнишняя привычка делать ставки на финальный вопрос в «Последнем раунде» – неважно, за коктейлем в баре или на месте преступления – научила нас держаться подальше от категорий, в которых был силен противник. И вот теперь меня размажут перед лицом коллег, к немалому удовольствию Чэпмена, которому выпала его любимая категория.

Пока часы отсчитывали время и играла заставка передачи, я лихорадочно вспоминала названия городов, но на ум приходили только тюрьмы, куда отправляли моих насильников за последние десять лет. Грин-Хевен, Оссининг, Клинтон, Оберн и так далее. Эти места не были связаны с Гражданской войной. Майк напевал у меня над ухом какую-то ирландскую балладу, мешая сосредоточиться. Он заменил название города из песни на наименование одного из самых мрачных исправительных заведений и пел, пока я тщетно пыталась отпихнуть его.

Ведущий Требек взял карточку, что лежала перед семидесятилетним расклейщиком обоев из Миннесоты, – пустую – и заметил, что ему жаль, что участник не отважился хоть что-то предположить.

– Давай же, Купер, – подначил Майк.

– Что такое Аттика? – спросила я, помешивая кубики льда пальцем.

– Бз-з-з, – изобразил Майк сигнал ошибки, и одновременно второй участник шоу дал неправильный ответ. – Что такое Элмайра? – громко произнес он.

Профессор из Стэнфорда, который выходил победителем в игре вот уже четыре дня, дал правильный ответ и просто засветился от счастья, когда Требек поздравил его и объявил, что выигрыш за пять дней составил тридцать восемь тысяч долларов.

– Демпси, мне и всем ребятам из судебного агентства еще по одной – платит Купер. Элмайра, жемчужина округа Чеманг. Договор, подписанный в Пейнтед-Пост в 1791 году, предполагал запрет на войну поселенцев с ирокезами. Я и не ожидал, что ты знаешь это, детка. Там похоронены три тысячи солдат Конфедерации. На самом деле во время войны это было адское местечко. А ты думала, что они спросят, Куп? Где находится Ниагарский водопад? Или кто похоронен в могиле Гранта? В своем Уэллсли [7]ты только время зря потеряла, забивая голову этими елизаветинскими поэтами и прочими чосеровскими бреднями.

– Я возвращаюсь в офис, Майк. Не хочешь рассказать о вскрытии, пока я здесь?

– Ты что, шутишь? У нас столик заказан, мы вместе обедаем. Разве ты не хочешь к нам присоединиться?

– Нет, я куплю салат с собой. На самом деле мне еще все выходные сидеть в библиотеке. Просто расскажи, как все прошло.