Линда Фэйрстайн - Прямое попадание

Прекратив бичевание Чэпмена, Лунетта осмотрел присутствующих и объявил:

– Полагаю, джентльмены, вы знаете, как начальник полиции не любит подобные происшествия. Туристов не пугают разборки наркоторговцев или перестрелки бандитов. Но если окажется, что эта женщина была невинной жертвой преступника… не мне вам говорить, каким образом это скажется на городе. На вчерашнем благотворительном обеде мэр как раз говорил своим сторонникам, что уровень преступности в Нью-Йорке низок, как никогда за последнюю четверть века, когда ему сообщили об этом жутком преступлении, – Лунетта пробуравил взглядом сидящих перед ним полицейских. – Цель наших с вами собраний – если вы не забыли – заключается в том, чтобы показать всем, насколько безопасен наш город. Здесь совершается так же мало убийств, как и в 1961 году.

Чэпмен, собирающий свои бумаги, пробормотал себе под нос и одновременно в микрофон:

– Не хотелось бы портить ваш мед ложкой дегтя, но мне кажется, что все эти цифры – небольшое утешение для Герты, что лежит сейчас на холодной полке в морге, ожидая вскрытия.

Практически все время, пока мы шли пешком до моего офиса, что находился в трех кварталах от Полицейского управления, Майк пытался вернуть мое расположение. Я уже привыкла быть объектом шуточек Чэпмена, и они давно не выводили меня из себя. Но сейчас еще не было половины одиннадцатого, а жара успела стать невыносимой, от асфальта на Центр-стрит парило, как в бане.

– Ты в суд не опоздаешь? – спросил Майк, когда мы завернули за угол и я остановилась, чтобы купить нам с ним еще кофе. Майк купил еще и пирожок. – Вчера мне кусок в горло не полез. Стоило закрыть глаза, как я видел дыру в голове Герты.

– В пятницу у меня нет заседаний. Ответчик – мусульманин. Сегодня у него священный день, – ответила я, вешая на шею удостоверение, потому что мы уже подходили к входу в окружную прокуратуру.

– Реджи Бремвелл – мусульманин? Я арестовывал его лет пять назад, тогда он был баптистом. Как сейчас помню.

– Он обратился в тюрьме, Майк, – я толкнула крутящуюся дверь. Навстречу шла одна из моих коллег, направляясь в соседнее здание, и толкала магазинную каталку, полную вещественных доказательств. Я придержала для нее следующую дверь, находящуюся под охраной. – Точнее, в прошлый четверг. Должно быть, на него снизошло религиозное откровение. Кто-то в Райкерс [5]сумел расписать ему преимущества трехдневной рабочей недели. У судьи выходной в среду, а у нашего обвиняемого – Реджи Бремвелл а, еще известного как Реджи Икс – теперь еще и пятница священный день. Это всего лишь продлевает мою агонию на несколько дней. На самом деле, я думаю, он просто догадался, как мне нужны выходные в этом месяце, а раз он не может ходить на пляж, то пусть и я не смогу.

Мы ждали лифт, когда за нашими спинами началось какое-то волнение.

– Алекс, скажи этому тупице, кто я такой! – рявкнул знакомый голос позади меня.

Мой коллега, Пэт Маккинни, стоял перед дежурным. На нем был спортивный костюм с разводами пота, и охранник не хотел его пускать. Маккинни уже был пунцовым, как рак, краска разлилась даже по ушам и шее.

– Говорю же, я оставил удостоверение вой на том блокноте, рядом с телефоном, перед тем, как выйти отсюда в девять тридцать. И если кто-то его переложил или украл, то это ваша проблема, а не моя.

Полицейский, поставленный на КПП на время летних отпусков основного состава, несомненно, не узнал заместителя главы судебного отдела. Большинство из тех, кто работал в этом здании и бегал в обеденный перерыв, оставляли свои удостоверения у охранников и забирали на обратном пути. Офицеры из пятого участка, которые здесь обычно дежурили, знали нас в лицо и складывали наши удостоверения в стопку на углу стола за телефонами. У меня в последнее время не было ни времени, ни желания бегать – и все из-за этой ужасной жары. А Маккинни, который любил совершать летние пробежки рано утром, был намного сильнее раздосадован тем, что его не узнали, чем потерей удостоверения – единственного способа попасть в здание.

Я придержала закрывающуюся дверь лифта и начала было объяснять охраннику, что могу поручиться за Маккинни. И это при том, что он меня терпеть не может.

Чэпмен же легонько оттеснил меня в сторону и нажал на кнопку с надписью «Закрывание дверей». Пока двери лифта захлопывались перед моим носом, он успел крикнуть полицейскому:

– Офицер, не пропускайте этого парня. Он местный сумасшедший – все время приходит и пытается проникнуть в здание. А у настоящего Маккинни громадная бородавка на кончике носа, и когда он говорит, то слюна летит во все стороны.