Траектория чуда

И тотчас же мысленным взором снова увидел последний полуоборот Ташиной головы, ее взгляд, прерванный безжалостно закрывшейся дверью. Я уже давно отчаялся не только вспомнить, при каких обстоятельствах я прежде встречался с Ташей, но и вообще уже далеко не был уверен, что видел ее до нашего интернет-знакомства. Только что пережитое перед дверями клиники дежавю снова заинтриговало меня. Но попытки вспомнить были тщетны, и мои мысли сами собой перепрыгнули на то, что все равно появление Таши в моей жизни было как будто предопределено высшими силами. Да, как причудливо цепляясь одно за одно, разрозненные вроде бы звенья-события, смыкаясь в цепочку, становятся причиной событий последующих, формируя, в конечном итоге, самое жизнь! Не было бы той злополучной пьянки – не было бы Таши, и не было бы в результате тех злополучных снимков. Фотографии эти сразу же воочию нарисовались у меня перед мысленным взором. Прогоняя их из головы, я открыл глаза. Но это не помогло, - я продолжал видеть их на фоне сгустившейся в номере сумеречной темноты. Я протянул руку, чтобы включить лампу на прикроватной тумбочке, но свет не загорался. «Что за черт?» - подумал я, свесился с кровати, и увидел, что вилка от лампы, видимо, задетая горничной при уборке, выскочила из розетки. Я вставил ее назад, и свет загорелся. Но я так и застыл, наполовину свесившись с кровати, с проводом в руках. Странное чувство пережитости только что произошедшего события пронзило меня. Но на сей раз я четко помнил, когда и где со мной произошло нечто похожее. Это было в минувшее воскресенье, дома у Таши, когда я точно так же включил вилку ее допотопного электронного будильника. Я хорошо помнил, как вспыхнули тогда на нем зеленые цифры. «Ну и что?» - пожал плечами я, и выпустил вилку. Я уперся руками в постель, собираясь встать, но так и остался сидеть. Потому, что эта внезапно всплывшая в моем мозгу картина с будильником, и все еще навязчиво маячившие перед глазами Лориковские фотки странно не сочетались друг с другом. Только я никак не мог понять, чем. Но я чувствовал, что это было настолько важно, что требовало немедленного осознания. Хорошо, что с тем, чтобы немедленно увидеть фотографии, не было никаких проблем.

Я не стал дожидаться лифта, а стремглав сбежал по лестнице вниз. «Мне срочно нужен компьютер, подключенный к интернету», - объяснил я приветливо улыбнувшимся мне на рисепшене отельским. «No problem!» - как и положено в 21 веке, ответили мне, и провели в отдельную комнату, где на столе тихо шумел включенный комп. Естественно, железяка оказалась подключена к Сети напрямую, поэтому уже через несколько секунд я зашел на свой почтовый сервер. Логин, пароль, - вот и то самое письмо с вложением трех файлов-фотографий, которые мгновенно выгрузились на экран монитора. Напрягая глаза, всмотрелся в первую, - не в крупноформатную порнушку, а на задний план - и сердце у меня защемило. На двух остальных – то же самое. Минуту я сидел, приходя в себя, потом отключился и на полном автомате пошел к себе в номер, на ходу осознавая увиденное. А увидел я то, чего и ожидал. И чего боялся. На фотографиях электронные часы… ра-бо-та-ли, чего в воскресенье по причине выскочившей вилки быть не могло. А, значит, снимки были сделаны не в воскресенье, а в пятницу, во время первой нашей встречи. А это значило, что никакой слежки за мной с последующей установкой микрокамеры не было, что все было установлено заранее, потому что в этой квартире на Преображенке меня ждали. И, значит, моя встреча с Ташей ни в коей мере не была случайной. Ее ко мне подвели .

Я ввалился к себе в номер, и бессильно плюхнулся в кресло. Меня опять всего трясло. «Таша, за что? Как ты могла?!» - терзала мысль. Господи, как же это больно, когда тебя предают! Я снова почувствовал, что мне совершенно необходимо выпить, но сил куда-либо идти, или даже звонить в рум-сервис не было совершенно. Я открыл дверцу мини-бара и быстренько соорудил себе коктейльчик, без разбору наливая в стакан содержимое подряд всех флакончиков с более или менее крепкими напитками. Получилось граммов двести жуткой мешанины из водки, коньяка, джина, рома и виски, и я залпом махнул всю ударную дозу, не почувствовав даже вкуса. Но спиртное не взбодрило, а, наоборот, словно бы оглушило меня. Сил было ровно на то, чтобы сидеть, уставившись неподвижным взглядом в одну точку на стене где-то на высоте плинтуса. Мысли, как сонные зимние мухи, натужно жужжали все одно и то же: «Все пропало, все пропало».