Heлe Нойхаус - Белоснежка должна умереть

— Хорошо, я дам вам возможность уехать, — произнес он наконец. — Но сначала вы мне скажете, где Тобиас Сарториус.

— Вероятно, на небесах, со своим папашей, — холодно рассмеялась Лаутербах.

Боденштайн с Пией и одна патрульная машина поехали за «мерседесом» в направлении дороги В-8. Пия вызвала по рации подкрепление и «скорую помощь» к зданию управления. Терлинден повернул на четырехполосную федеральную дорогу, ведущую к автостраде. Уже у Бад-Зодена к ним присоединились еще две патрульные машины, потом, через пару километров, еще три. К счастью, вечерний час пик уже миновал. При интенсивном движении ситуация могла бы резко обостриться. Хотя Даниэла Лаутербах вряд ли стала бы стрелять в своего водителя-заложника на ходу.

Боденштайн посмотрел в зеркало заднего вида. За ними, заняв все три полосы и перекрыв таким образом движение попутного транспорта, следовали шесть полицейских машин.

— Они едут в город, — сказала Пия, когда «мерседес» перестроился вправо у Эшборнской развязки.

Несмотря на запрет на курение во всех служебных машинах, она прикурила сигарету. Из рации неслось беспорядочное кваканье множества перебивающих друг друга голосов. Франкфуртские коллеги были уже в курсе и обещали по возможности держать дороги свободными, если Терлинден и в самом деле поедет в центр.

— Может, они едут в аэропорт?.. — вслух подумал Боденштайн.

— Будем надеяться, что нет, — ответила Пия.

Она ждала известий о Тобиасе. Боденштайн бросил короткий взгляд на бледное от напряжения лицо коллеги. Что за сумасшедший день! Не успела наступить относительная разрядка после стрессов прошедшей недели, не успели они найти Тиса и Амели, как вдруг снова началась эта свистопляска! Неужели это было сегодня утром — что он проснулся в постели Николь Энгель?..

— Они едут в город! — крикнула в микрофон рации Пия, когда Терлинден промчался мимо Западной развязки, не повернув на А-5. — Что они, интересно, задумали?

— Они хотят оторваться от нас в центре, — предположил Боденштайн.

Дворники в ускоренном режиме ерзали по лобовому стеклу. Снег перешел в сильный дождь, а Терлинден мчался с большим превышением скорости. Вряд ли он станет тормозить на красный свет, а им сейчас до полного счастья не хватало только сбитых пешеходов!

— Он проезжает выставку! — передавала Пия информацию коллегам. — Поворачивает на Фридрих-Эбертанлаге. Скорость — не меньше восьмидесяти! Очистите дороги!

Боденштайн изо всех сил напрягал зрение. Мокрый асфальт отражал тормозные огни машин у тротуаров и голубые мигалки полицейских машин, которые и в самом деле блокировали все боковые улицы.

— Чувствую, скоро мне придется выписывать очки… — пробормотал он и прибавил газу, чтобы не потерять Терлиндена, который уже в третий раз проехал на красный сигнал светофора.

Что она задумала, эта Лаутербах? Куда она едет?

— Тебе не приходила в голову мысль, что они… — начала Пия, но тут же закричала: — Поворачивай! Направо! Он повернул направо!

Терлинден, не снижая скорости и не включив сигнал поворота, на площади Республики повернул направо, на Майнцер-Ландштрассе. Боденштайн рванул руль вправо и сцепил зубы, когда его «опель» занесло и он чуть не врезался в трамвай.

— Ч-ч-черт, еле увернулся!.. — процедил он сквозь зубы. — Где он? Я его не вижу!

— Налево! Налево! — Пия от волнения забыла название улицы, хотя много лет отработала здесь в старом управлении полиции. — Он повернул вон туда! — Она помахала перед носом у Боденштайна пальцем.

— Где они? — квакнула рация.

— Повернули на Оттоштрассе, — ответил Боденштайн. — Вон он, вижу! Нет, это не он! Черт бы его побрал!

— Пусть остальные едут к вокзалу! — крикнула Пия в микрофон рации. — Может, он просто пытается оторваться от нас!

Она подалась вперед, вглядываясь в темноту.

— Направо или налево? — крикнул Боденштайн, когда они доехали до Постштрассе у северной стороны вокзала.

Ему пришлось резко затормозить, потому что справа, как ракета, промчалась машина. Грубо выругавшись, он опять дал газу и интуитивно решил повернуть налево.

— Bay! — произнесла Пия, не отрывая глаз от дороги. — Я и не знала, что в твоем лексиконе есть такие слова!

— У меня есть дети… — ответил Боденштайн и сбросил скорость. — Ты его видишь?

— Да тут сотни машин! — в отчаянии произнесла Пия.

Опустив стекло, она напряженно вглядывалась в темноту. Впереди виднелись патрульные машины с включенными мигалками; прохожие, несмотря на проливной дождь, с любопытством останавливались.