Аркадий Гендер - Проксима лжи

Ольга не знала ни где живет Шер-Хана, ни номера его телефона. Поэтому единственной возможностью начать осуществлять свой замысел была редкая возможность случайно встретить киллера в офисе Дерябина, куда после приобщения к семейному бизнесу Ольга стала вхожа. Ждать встречи пришлось почти месяц, который Ольга провела в основательном штудировании Корана. К счастью, священную книгу мусульман она держала в руках не в первый раз, познакомившись с основами Ислама еще в университете. Увидев Шер-Хана, выходящего из кабинета свекра, вместо того, чтобы, как обычно, с вежливым кивком разминуться в коридоре, Ольга обратилась к нему:

— Я удивилась, увидев вас во дворе мечети на Олимпийском проспекте. Кажется, это было в Курбан-Байрам. Или я обозналась?

Шер-Хан остановился и долгим откровенно-изучающим взглядом посмотрел на Ольгу.

— Я был там, — ответил он низким голосом со странным клёкочущим акцентом. — Почему вы удивились, увидев мусульманина в такой день на пороге мечети?

Ольга внутренне возликовала, — первый шаг был сделан, Шер-Хан вступил в разговор.

— Ну, если честно, как-то не очень вяжется ваш образ с каноническим представлением о правоверном мусульманине, — пожала плечами Ольга. — Что вы делали в храме? Грехи замаливали?

Еще обдумывая и выстраивая этот первый разговор с Шер-Ханом, Ольга прекрасно понимала, что ей нужно сразу, с порога заинтересовать непростого собеседника, посадить его на крючок интереса к себе. Для этого она решила прибегнуть к эпатажу — проверенному средству, редко кого оставляющему равнодушным. Правда, всегда есть риск, что эпатируемый в качестве защитной реакции просто развернется и уйдет, но Ольга почему-то была уверена, что этого не будет. Она не ошиблась.

— Что делает правоверный мусульманин вне стен мечети, касается только его и Аллаха Всевышнего, — сказал Шер-Хан, снова очень долго и на этот раз очень серьезно посмотрев на Ольгу.

— Да, но ведь сказал Всевышний: "Для каждой души залогом за нее будут совершенные ею поступки", — нахмурив брови, возразила Ольга. — Считаете, что ваша душа по пути в рай сможет пройти по мосту, толщиной в волос?

Глаза Шер-Хана вспыхнули недобрым огнем. Он не был готов к такому развитию разговора, не знал, что сказать, и это явно очень злило его.

— Не вам, женщине и немусульманке, судить о таких вещах! — наконец, выдавил он из себя.

Ольга почувствовала, что — это критическая точка в разговоре. Она вся внутренне напряглась, и только одно беспокоило ее сейчас — чтобы кто-нибудь не помешал их беседе.

— Боже, какая ирония! — с усмешкой воскликнула она. — А, скажите, что больше претит вам в разговоре со мной — что я женщина, или то я неправоверная? Только ведь по канонам Ислама женщина и мужчина равны перед ликом Господа, ибо сказал всевышний: «Я не погублю деяний ни одного из ваших деятелей — ни мужчины, ни женщины».

Лицо Шер-Хана вытянулось от удивления, а Ольга, ободренная произведенным впечатлением, еще горячее продолжала:

— А что касается веры, — сами-то вы исходя из каких соображений относите себя к правоверным? Много ли, кроме: «Ля иляха илля Аллах, Мухаммадун расуль Аллах» — «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его» вы знаете из Корана? Или, может быть, десять минут назад, когда было время третьего намаза, вы стояли на коленях, обратясь в сторону святой Мекки, наполнены благочестивых помыслов, а не получали очередное задание от вашего работодателя? А, скажите, закят с гонораров, которые он вам выплачивает, вы вносите, или полностью тратите их на удовольствия, предоставляемые нечестивой цивилизацией?

Глаза Ольги были насмешливо прищурены, щеки разрумянились. Она умело сыграла состояние, как будто слова Шер-Хана задели ее, и по тому, как потемнело лицо собеседника, какое волнение плеснулось в его обычно бесстрастных глазах, ей явно удалось в ответ задеть его чувства.

— Мне было девять лет, когда в школе, где я учился, нам начали рассказывать о Коране, — после очередной порции глубокого молчания глухо произнес Шер-Хан. — Но мне пришлось бросить учебу и взять в руки автомат, чтобы защищать свою родину от захватчиков. Поэтому — вы правы — я не очень хорошо знаю Святую книгу, и тем более никогда не читал ее в оригинале. Соблюдать пятиразовый намаз при моем образе жизни тоже очень тяжело, но когда я нахожусь дома или в месте, где меня никто не может видеть, я никогда не пропускаю время очередной молитвы. Что же касается денег, которые ваш свекор платит мне за мою работу, то они идут на святое дело, на дело всей моей жизни, а не на развлечения, уверяю вас.