Алина Егорова - Драгоценности Жозефины

– Выходи за меня замуж, – серьезно сказал Юра.

Как она мечтала услышать эти слова! Потом мечтала не о браке, ей достаточно уже было просто романа, только настоящего, с цветами и признаниями, а не затянувшихся суррогатных отношений, кои сложились у них с Дворянкиным. И тут эти заветные слова. Но произнес их другой мужчина. Не высокого роста, но спортивный; неприметная внешность, с лихвой компенсируемая уверенностью в себе и твердостью в голосе, за которой ощущается надежность, – впервые она посмотрела на Юру как на мужчину. Такой ладный и хороший, но Юра – не для нее. Хорошие мужчины – не для нее из-за той истории на даче. Ту историю знают все, а кто не знает, тому расскажут – найдутся добрые люди.

Мужчины считают ее ущербной, смеются над ней и смотрят, как на машину эконом-класса: не предел мечтаний, но, за неимением под рукой другой, сойдет.

– И тебе не важно, что случилось со мной там, на даче?

– Нет. Я даже не знаю, что там случилось.

– Все знают. Тот случай целый месяц вся школа обсуждала.

– Я не слушаю сплетни. А если бы и знал, это было бы не важно. Ты выйдешь за меня?

– Нет! – гордо произнесла она. Юра, славный Юра, пожалел ее. А жалеть ее не надо!

Вечер сразу скомкался. Закат из сказочно-розового превратился в кроваво-красный, враждебный. С карьера подул ветер, пробегая холодком по душе. Повисло молчание.

Юра уже получал от нее отказ. Когда в восемнадцать лет пришел к ней с букетом роз и колечком.

– Будь моей женой, – произнес он волнуясь.

– Какой из тебя муж? Сначала окончи свой институт, а там – я подумаю.

Тогда она не сказала ему «нет», оставив надежду. Я как Дворянкин, подумала Таня, презирая саму себя.

Олегу Морсину не давали покоя мысли о видении, которое явилось Климушкиной в лифтовом холле. «Такая же прическа, цвет волос, платье», – вспомнил он ее слова. Ни в какие видения адвокат не верил, особенно когда они появляются там, где совершается преступление.

Олег подумал, что нужно побеседовать с жителями дома Дворянкина. По своему опыту он знал, что информация, получаемая после первичного обхода, бывает не всегда точной. Кто-то что-то забыл, кого-то не застали дома. К тому же хорошая мысль приходит не сразу. Вот так, дадут ошибочные показания, но чтобы потом позвонить следователю и признаться – это вряд ли. Кому нужны лишние проблемы, лучше сидеть и помалкивать, тогда никто на допрос не вызовет и от личных дел не оторвет.

Для визита на Альпийскую улицу Морсин выбрал не традиционное вечернее время, когда большинство людей возвращаются с работы, а середину дня. Он руководствовался тем, что опера совершали поквартирный обход, скорее всего, как раз вечером, а тех немногих, кто бывает дома днем, они могли не застать. Также Олег подготовился к тому, что люди ему попросту не откроют двери – сделают вид, что никого нет дома. На этот случай он предпочитал творческий подход: представлялся сантехником, которому нужно проверить трубы, и люди почему-то верили. Даже обидно, иной раз думал Олег. Неужели я так похож на сантехника?

Дальше, когда двери открывались, Морсин говорил, кто он есть на самом деле. Он предъявлял удостоверение адвоката и улыбался своей обаятельной улыбкой.

Олег уже обошел восемь этажей, но все безрезультатно – дом будто вымер, в нем даже собаки не лаяли. Адвокат разозлился, выругался в сердцах, подумал, что, если ему сейчас не откроют, он бросит это гиблое дело. Это была его мантра, после которой дело обычно сдвигалось с мертвой точки. Вот и на этот раз мантра подействовала: на девятом этаже ему открыли. Старик преклонных лет, глуховатый и слепой. Он, конечно же, ничего того, что нужно было Олегу, не знал. Но зато открыл перед ним дверь. Работает, удовлетворенно отметил Морсин. Этажом выше ему открыли еще в двух квартирах, но их жильцы тоже ничем помочь не могли. И наконец на тринадцатом ему повезло.

– Чего надо, командир? – рассеянно посмотрел на удостоверение грузный мужчина лет пятидесяти. Из квартиры потянуло смесью гастрономических запахов, по фартуку на пузе хозяина квартиры можно было догадаться, что его отвлекли от приготовления пищи. – Ты заходи, чего в дверях стоять.

– Меня интересует девушка, которая часто бывала в вашем доме. Она приходила к мужчине из сто тридцать шестой квартиры. Стройная блондинка с челкой на пол-лица. Красивая баба, наверняка ты заметил, – сыграл на мужском самолюбии Морсин. По фривольным картинкам и статуэткам, украшавшим нехитрый интерьер его квартиры, адвокат сразу усек, что мужик охоч до женского полу.