Мария Брикер - Кокон Кастанеды

- Ни фига себе, - ошарашенно сказал Трофимов. - Я не понял, Елена Петровна: если Цыплакова не убивала мужа, то зачем она взяла вину за убийство на себя? Она что, дура?

- Зачем Цыплакова это сделала, вопрос сложный. На допросе Алена сказала фразу: «Она оказала мне услугу». Очевидно, Цыплакова приняла смерть мужа как возможность снова быть с ним вместе и взяла на себя вину за преступление, чтобы отблагодарить свою сестру за услугу. Терять ей было нечего, она готовилась к самоубийству. Все капсулы, которые лежали в пузырьке из-под лекарства от язвы, были наполнены цианидом. Она просто ждала, когда за ней придут.

- Чего ждала? - возмутился Владимир. - Могла дома травануться, и проблем бы ни у кого не было.

- Алене Цыплаковой нужно было с кем-то поделиться своими подвигами. Рассказать о том, какая она умница. Признания хотелось: столько лет бесславно трудилась, а ей за это никто даже спасибо не сказал. Если еще раз проанализировать преступление, то можно увидеть в поведении Цыплаковой некую демонстративность. Возможно, она с самого начала подсознательно мечтала, чтобы ее поймали. Убийство Ирины Белкиной в квартире Холмогорова это подтверждает, мы бы ее рано или поздно в любом случае вычислили. Когда ее опознала проводница, Алена быстро сообразила, что к чему, и сразу признала свою вину. Настал ее звездный час.

- Хорошие дочки получились у Константина Аполлоновича, одна другой лучше, - хмыкнул Палыч. - Гнилые хромосомы у обеих.

- Значит, пистолет по-прежнему у Оксаны, - заключил Вениамин.

- Да, Николаю Чуйкову угрожает смертельная опасность. Вень, наряд вызывай срочно к Трегубу на квартиру. Эту женщину нужно остановить. Какая я идиотка, что сняла наблюдение с отеля «Кантри Парк». - Елена Петровна схватила телефонную трубку, чтобы исправить положение. Сделав нужный звонок, Зотова вскочила с дивана.

- Лена, ты болеешь, куда? Куда ты собралась? - попытался уложить ее обратно в постель Варламов.

- Я уже здорова, - упрямо сообщила Зотова, отстранила режиссера и метнулась в спальню одеваться. Из спальни Елена Петровна вылетела через пять минут, мужчины взглянули на нее и смущенно отвели взгляды: в штанах и теплой ярко-розовой пушистой кофте Зотова выглядела, как волосатый колобок.

- Болею я, - уловив замешательство коллег, буркнула Елена Петровна. - Наряд вызвал? - спросила она у Трофимова.

Вениамин кивнул.

- А зачем Оксана Трегуб убила Холмогорова? - поинтересовался он, откашлявшись в кулачок.

- Не знаю, Венечка, не знаю. Но что-то мне подсказывает: связано это с пресловутыми тайнами мироздания. Все, поехали, ребятки, - скомандовала Елена Петровна и бодрым шагом направилась к двери.

Варламов лишь головой покачал, поняв, что спорить с Зотовой бесполезно.

Вышли на лестничную клетку. Елена Петровна вызвала лифт.

- С тобой поеду, - заявил Варламов.

- Тебе не положено, - жестко сказала Зотова. - Мы на задержание едем, а не бабочек ловить.

- Я еду в качестве твоего личного доктора, возражения не принимаются, - нахально ответил Варламов и взял ее под руку.

Елена Петровна слилась цветом лица со своей кофточкой. Совсем обнаглел режиссер! Мало того что в квартире у нее, как у себя дома, распоряжался и коллеги невесть что о ней теперь думают, так еще руки распускает! Хам! Зотова покосилась на сослуживцев. Трофимов с Рыжовым радостно шептались и хихикали, а Палыч сосредоточенно грыз ноготь. Тоже осуждает, пришла к выводу Елена Петровна, достала платок и шумно высморкалась, слегка отстранив Варламова локтем.

Они приехали одновременно с нарядом милиции и оперативниками, высадив по дороге Палыча у ближайшей станции метро. Позвонили. Дверь открыла пожилая женщина с бесцветным лицом, как позже выяснилось, супруга писателя.

- Вы, наверное, за Ксюточкой пришли? - тихо спросила женщина, заметив на площадке сотрудников милиции. В ее интонации не было удивления или испуга, лишь тихая обреченность.

- Где Оксана? - спросила Елена Петровна, продемонстрировав удостоверение.

- Нет ее дома, уехала.

Оперативники отстранили женщину с порога и прошли в квартиру.

- Леночка Петровна, посмотрите! - крикнул ей Рыжов.

Зотова прошла в одну из комнат, подошла к письменному столу и взяла в руки фотографию в рамочке. Со снимка на нее смотрела молоденькая Алена Цыплакова.

- Моя Ксюточка, когда ей было восемнадцать лет, - сказала жена Трегуба, она села на кровать дочери, погладила покрывало. - Вся в отца статью пошла, в его породу. Такая же красавица. Когда родилась, я нарадоваться на нее не могла, не девочка, а ангелочек. Не уберегла я ее от беды, не смогла. Молодая, глупая была, не окрестила ее с пеленочек, вот бесы душеньку ее к рукам и прибрали. Костя не понимал этого, все докторов моей девочке водил, но разве же таблетками бесов вытравишь! Когда я догадалась, что произошло, настояла, чтобы Ксюточка молитвы каждый день вслух читала, с утра и вечером, перед иконой, на коленях. Иной раз не хотелось ей, тогда хуже дочке становилось.