Лилиан Браун - Кот, который плыл вверх по ручью

Он последовал за пикапом Кемпла в переулок Блэк-Крик, где большое здание типа амбара сверкало белой краской. На фасаде красовались слова: АНТИКВАРНАЯ ДЕРЕВНЯ. Большие двойные двери были открыты, и внутрь заносили качалки, столы и шкафчики.

— Я тут многое выбросил и навёл порядок, — заметил Кемпл. — Мы только что покрасили все в белый цвет. Если тебе придут в голову какие-нибудь идеи — не стесняйся, высказывай!

Вдоль длинных стен располагались киоски, где можно было что-нибудь повесить, а также поставить мебель. Пространство в центре разделили рёшетками — оно предназначалось для мебели, которую не ставят у стены.

Кемпл сказал театральным шёпотом:

— За квадратный фут они платят меньше, и это поощряет их устраивать выставки мебели. Мы хотим заработать себе репутацию — чтобы знали, что у нас не просто амбар, набитый барахлом и безделушками. Нам уже поступили кое-какие вещи покрупнее: антикварный обеденный стол, старое пианино, переделанное в письменный стол, и резная церковная скамья.

— Мистер Квиллер! — донёсся до Квиллера женский голос. — Вы меня помните? Я Дженелл — из «Тихой пристани».

— Конечно, я вас помню, — заверил он, не выказывая удивления. Два года учебы в колледже, контакт с деловым миром и стрижка придали ей вид настоящего менеджера, несмотря на миниатюрность.

Босс распорядился:

— Дженелл, поводи тут мистера К. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

— Вы видели переделанную мебель? — спросила она. — Один молодой человек из Содаст-Сити берет ставни, двери, окошки, перила и каминные доски и делает из них столы, бюро, шкафчики, сундуки и тому подобное. Они чудесно смотрятся в бунгало на пляже и вносят забавный штрих в обстановку дома.

Разнородные компоненты каждого произведения умельца были покрашены, чтобы краска всё скрепляла. Он отдавал предпочтение белой, терракотовой и изумрудно-зелёной.

— Что вы об этом думаете? — спросила Джанелл.

— Это, несомненно, оригинально. Некоторые вещицы весьма занятны. Они подойдут для людей, которые не принимают себя слишком всерьёз.

Откуда-то донёсся нахальный крик: «Куку! Ку-ку!»

— Кто это сказал? — осведомился Квиллер, притворяясь возмущённым.

Издав смешок, девушка ответила, что это часы Арнольда.

— У него магазины в Локмастере и Мусвилле, но ему нравится идея выставляться здесь.

В киоске Арнольда были выставлены медные подставки для дров; подсвечники из красного стекла; восточные, поблекшие от времени, ковры; птичья клетка, сплетенная из ивовых прутьев; гравюры в рамках, изображавшие Ниагарский водопад и Гудзон; несколько кухонных часов из древесно-стружечных плит, которые громко тикали, и часы с кукушкой — в точности такие, как те, которые Гас Лимбургер обещал своему работнику.

Из другого конца зала позвали Дженелл, и она, извинившись, поспешила на помощь торговцу. Квиллер огляделся, и его привлекла запертая стеклянная витрина, в которой было выставлено несколько раритетов: пара бронзовых обезьянок, державших толстые свечи; медная масляная лампа из Индии; маленькая вышитая подушечка с датой — 1847. Особенно заинтересовала Квиллера вставленная в раму картина маслом, размером двенадцать на пятнадцать. Это была сценка на пляже — судя по скромным пляжным костюмам, написанная в двадцатые годы.

— Что это за вещь? — спросил он Дженелл, когда та вернулась.

— Этот экспонат не продаётся. Мы как раз делаем надпись. Торговцев приглашают выставлять их личные сокровища. У каждой вещи будет ярлык с указанием имени владельца. Эта картина, выполненная маслом, — моя.

— Превосходное качество. Как она к вам попала?

— Это длинная история! Со странным концом.

— Мне бы хотелось её услышать, если вы не возражаете.

— О, я с удовольствием вам расскажу! — Она обвела взглядом зал, где суматоха становилась все сильнее.

— Когда вы не будете заняты, — поспешно добавил он, — и когда у меня будет при себе диктофон.

— Я могла бы прийти завтра пораньше, — предложила она, — скажем, в девять тридцать…

— Договорились! — ответил он, и тут закричал ещё один торговец:

— Мисс ван Рооп!

Из офиса вышел Кемпл.

— Как тебе понравилось увиденное?

— Пока что недурно. А что это за возвышение в конце зала?

— Его использовали для аукционов, когда здесь был «блошиный рынок». Мы пока не решили, что с ним делать.

— А как насчёт того, чтобы выставить — не на продажу — мебель музейного качества из чёрного ореха, изготовленную в тысяча девятисотом году? Да ещё с романтической историей в придачу?