Юлий Арутюнян: Ноль-Ноль

- Вы её отвезли в госпиталь?

- Да, вся эта история закончилась в госпитале Эль Шиши ( El Shishy Medical Center, 11 Mohamed Mahmoud street, Bab El Louk, Cairo ). Две недели Рената была в коме. Врачи подозревали, что это травматическая кома ( coma traumaticum ). Но удар при падении трудно было назвать черепно-мозговой травмой. Обычная ссадина не могла привести к поражению центральной нервной системы. Врачи были несколько обескуражены. А через две недели она как бы проснулась. Вот и всё. Проверки не показали никаких аномалий, и мы уже через три дня были дома в Лондоне.

- А когда это приключилось?

- Это все приключилось больше трёх месяцев назад, перед Рождественскими праздниками. Приехав домой мы обнаружили, что Рената стала более замкнутой. Она стала редко общаться с друзьями и много времени посвящала компьютеру. Мы поначалу думали, что это нормально в 16 лет. Пока не произошло то, что я уже рассказал раньше… Не знаю, была ли это преамбула, или не имело отношения. Вам судить.

- Тут важны все детали. Может что-то ещё, связанное с этим эпизодом?

- Она почему-то спрашивала меня про какого-то психолога. Причём несколько раз. Имя его Энелиль, кажется. Я такого не знаю. Вот, пожалуй и всё.

С этими словами он вышел из конторы, унося за собой запах сигар и то прекрасное ощущение ленивой свободы, которое царило в безработном офисе до его прихода.

Отто подошёл к окну и посмотрел вниз. Покрутя ус, он произнёс:

- А за нашим гостем тянется длинный мохнатый хвост, — проговорил он, глядя, как мышка-пежо ринулся вслед за крокодилом Феликса. — Чувствую крупные юридические неприятности.

- Такое ощущение, что вы говорите это кому-то за окном, — сказал Шульц, не отрываясь от монитора.

- Я это говорю тому большому Corvus corone , что сидит на крыше напротив. Он гипнотизирует меня необычно долго.

- Вам никто не говорил, что склонность к мистике противопоказана дедуктивному настрою? И что ещё за корвус там с вами беседует? Ворона? Я вам вот что скажу — дочка сама сбежала. У неё появился виртуальный рыцарь, узнал про богатого папашу, заплёл мозги, и они сбежали. Не они первые, не они последние.

- Вот и ладненько, — сказал Отто, не обращая внимания на слова напарника. — А теперь за работу!

Коматозное состояние — вещь неприятная. Сквозь пелену разных визуальных чудес и звуков она слышала жалкий лепет врача-египтянина.

«Нервные функции организма возвращаются в обратном отключению порядке», — вещал он кому-то.

Она не помнила отключения. Стало быть любой порядок возвращения хорош. Зрение и слух пока смутны до безобразия. Но вот что удивительно — мозг работает чисто-чисто. Такой ясности мысли она не ощущала никогда.

Память вернулась мгновенно. И какая память! Как на ладошке перед её сознанием лежала цветная картина прошлого. Даже самое далёкое розовое детство, и то, было отмечено мельчайшими подробностями, запахами и вкусами.

Она была настолько восхищена всем этим, что даже пыталась усилием воли отодвинуть процесс возвращения как можно дальше. Тем более голос врача-египтянина становился всё гаже.

Вдруг послышался чей-то ещё голос, пока приглушённый, но знакомый и добрый. Хотелось слушать его и слушать. Отец. Конечно, он. Только что память рисовала ей сцену рождения. Почему-то она видела только мать молодой и счастливой, с чувством причастности к свершившемуся чуду. А отец виделся как-то смутно. И вот его голос. А когда она услышала мать, глаза сами открылись.

Но над ней склонилась корявая маска в голубой шапочке. Маска попыталась нежно улыбнуться. Слава ангелу-хранителю, который поспешно заменил это безобразие улыбающимся отцом.

«Ну, ты нас напугала!» — и его лицо сменилось мамой: «Ренаточка…» И чего ей этот врач так не приглянулся…

Спустя час она уже сидела на кровати, опутанная какими-то проводами и приборами. Родители разговаривали с ужасным доктором в соседней комнате. Вокруг всё пищало, бегали цифры и зажигались разноцветные лампочки. Всё вертелось в каком-то бешеном хороводе, тем не менее, подчиняясь определённому ритму.

Она смотрела на это, слушала, и понимала, что может запросто во всём участвовать. Но, как и зачем, она пока не понимала. Родители сказали, что завтра приведут психолога. Зачем? Она не чувствовала недомогания. Разве что затекли руки и ноги от неподвижности, да болела ушибленная от падения голова. Ей рассказали, как всё произошло. Это же надо было столкнуться с саркофагом! Да ещё где! История Великой Пирамиды теперь значительно обогатилась. По крайней мере для неё.