Владимир Гоник - Преисподняя

Не могу отрицать под землей явлений типа полтергейста, хотя сам ничего подобного не встречал. Да, на некоторых участках испытываешь необъяснимую тревогу, когда по неизвестной причине становишься сам не свой. Я всегда старался хладнокровно разобраться в своих ощущениях, не удариться в излишнюю рефлексию, которая парализует волю. Именно поэтому психологическая устойчивость и аутотренинг имеют первостепенное значение.

Чаще всего при возникновении подозрительных звуков или появлении в пространстве какого-то движения, тени, непонятного свечения я пытался спокойно разобраться и как правило убеждался воочию в существовании конкретной причины: где-то пробирается крыса или кошка — шуршит, глаза поблескивают в темноте, где-то подтекает вода, где-то провод искрит легкий треск доносится, жужжание, где-то грунт осыпается, гул поезда прокатился поодаль, где-то пар посвистывает на разные голоса — труба прохудилась, где-то арматура поскрипывает, капель постукивает, железо трется, статическое электричество образуется, какие-то конструкции стонут немилосердно, готовые вот-вот рухнуть…

Да, причин для испуга под землей хватает. А иной раз холодное мерцание или ритмично помигивающее наподобие электросварки свечение постращают изрядно. Но и этому находится объяснение: кусок жести, металлический прут или струйка воды замкнули кабель с оголенной жилой.

При каждом спуске я дотошно продумывал технику безопасности, надевал резиновые сапоги и перчатки, брал инструменты, старался не попасть впросак. И все же, все же…

Порой накатится удушающий страх, сдавит грудь, сожмет сердце — ни охнуть, ни вздохнуть. Страх скует мысли, и обуяет тебя невероятная жуть, с которой не совладать.

За все годы я несколько раз испытывал под землей приступы необъяснимого ужаса, когда и причины, кажется, никакой, но тянет, неодолимо тянет бросится на землю, сжаться, застыть, зажмурить глаза, заткнуть уши или дать деру и бежать, сломя голову, бежать без памяти, неведомо куда, лишь бы поскорее убраться прочь.

Из этого состояния выходишь с трудом — медленно, мучительно, сцепив зубы, употребив всю волю и все силы. Не дай Бог кому-то испытать.

Подобные состояния пока не поддаются объяснению. После такого приступа становится неловко за себя — тренированный, рассудительный мужчина, как ребенок, боялся неизвестно чего.

Мне приходилось плавать на разных судах по мировому океану, и я знаю о приступах внезапного страха у моряков. Чаще всего это случалось в шторм или незадолго до его начала, когда человек не находил себе места от ужаса, а иногда терял над собой контроль и шагал за борт. Знающие люди сходятся во мнении, что таким образом проявляет свое воздействие на организм инфразвук — низкие частоты, которые издает океан.

Не могу судить, но возможно, колебания земной коры или подвижки больших масс грунта рождают под землей схожий результат, создают аномальные зоны, а может причина совсем в другом, еще неведомом.

Любопытно, что реальная, подлинная опасность никогда ничего подобного не вызывала. Обычно я неплохо владел собой, анализировал ситуацию, трезво принимал решение. Даже встречи с людьми, выказывающими агрессивные намерения — наркоманами, уголовниками не вызывали особого страха или паники. Люди чувствуют, в какой степени ты пойдешь до конца, и если ты готов идти до конца, они остерегаются.

По натуре я человек мирный, но если решился на спуск в «преисподнюю», надо знать, что тебя ждет. И я никогда под землей не выпускал из рук «фомку», русский народный инструмент, который в Америке называют «свиной ножкой».

На рожон я не лез, но всегда был готов к отпору. Меня обычно не задирали, я ходил, провожаемый внимательными взглядами. Только один раз выскочивший неведомо из какой щели бледный безумец с горящими глазами неожиданно метнулся ко мне и молча, без единого звука, вскинул руку над моей головой. Я перехватил удар, и человек также молча в мгновение ока бесшумно исчез в темноте.

Мне приходилось видеть внизу автомобили, их загоняли по закрытым пандусам через подвалы и гаражи. Сосредоточенные и немногословные механики красили их, кроили-перекраивали, что-то резали автогеном, варили и стучали беспрерывно, видимо, перебивали на рамах заводские номера. Стоило мне появиться, они молча и напряженно разглядывали меня, но я не занимался розыском угнанных автомобилей, а шел своей дорогой — мимо и стороной.

Изредка, от случая к случаю попадались сложенные штабелями коробки с товарами, возможно, пущенная налево гуманитарная помощь, складированная для коммерческих ларьков.