Виктор Мясников - Изумруд - камень смерти

Вовец поставил котелок на землю, сделал пару шагов и, широко размахнувшись, обрушил свое оружие. Слоеное лобовое стекло разбежалось частыми трещинами, утратив всякую прозрачность, обвисло, а стальное острие прошло внутрь. Тонкошеий завизжал от ужаса. Тут же посыпались обломки боковых стекол, следом настал черед заднего. Потом граненый клюв пробил потолок кабины. И ещё раз, и еще. Удары сыпались градом. Вовец работал быстро, сноровисто и деловито, обходя машину по кругу и обрабатывая со всех сторон. Внутри вопил и метался худосочный бригадир. Без своих клевретов он сразу стал жалок и слаб. Уже не грозился, а униженно просил прекратить. Даже выбросил наружу пригоршню смятых купюр, надеясь таким образом откупиться. Но Вовец твердо решил довести дело до конца. Кузов и дверцы напоминали дуршлаг, когда он распечатал капот и принялся крошить двигатель. Хрустнул аккумулятор, магнитола заткнулась, и стали слышны громкие вопли владельца этой кучи металлома. Он по-прежнему метался туда-сюда, но дверцы заклинило, выбраться наружу не имелось никакой возможности. Оставалось лезть в окно. И тонкошеий полез. Вовец только и ждал подходящего момента, чтобы закончить дело. Тут же подбежал и нахлобучил бригадиру на голову мятый котелок, наполненный грязью - так и брызнуло во все стороны. Тонкошеий разинул рот, чтобы заорать, но захлебнулся поганой жижей. Он попытался снять посудину с головы, потерял равновесие и вывалился из окна кабины, упершись руками в землю. При этом ноги ещё оставались внутри. Вовец крепко пнул тяжелым ботинком в днище котелка и забил его до упора - по самые ноздри. Только теперь он обратил внимание на валяющиеся в грязи смятые деньги. По-прежнему молчком, стал их подбирать, стряхивая липкую глину. Набралось с полтораста тысяч. Что ж, это компенсировало его вчерашние штрафные издержки и стоимость котелка. А моральный ущерб он уже возместил сполна. Рядом на дороге возился в грязи, как поросенок, тагильский Наполеончик, скулил и царапал ногтями алюминиевый котелок, пытаясь снять с головы, но тот сидел плотно.

Тут из-за поворота дороги появился Жвачный Бык, поблескивая на солнце стальным ломиком. Расстояние до него было приличное, метров двести, поэтому Вовец торопиться не стал. Спокойно положил обушок на плечо и направился в кусты. Перед тем как скрыться, ещё раз удовлетворенно взглянул на дело рук своих и идущего вдалеке вразвалку здоровяка. Тот, похоже, ещё не разглядел, что творилось с машиной и вокруг нее, а потому не спешил. Неожиданно у него за спиной из березняка выбежал человек в штормовке и брезентовых штанах и хлобыстнул Жвачного Быка доской поперек хребта с такой силой, что даже Вовец услышал гулкий удар по широкой спине, туго обтянутой черной курточной кожей. Здоровяк пробежал несколько шагов, но удержался на ногах. Тут же развернулся и, вскинув ломик, бросился в атаку. Вовец понял, что кто-то подключился к его войне, и кинулся на подмогу неизвестному другу, разбрызгивая грязь рифлеными подошвами. Но нападавший оказался не один. С противоположной стороны дороги из-за кучи сухих веток поднялся ещё человек в штормовке и с дубиной в руках. Он одним прыжком настиг здоровяка и огрел по спине. Тот поступил самым разумным образом - побежал к машине. Он летел прямо на Вовца, размахивая железякой, а бегущие следом мужики не могли его догнать. Вовец принял вправо, под левую руку бегущего. Теперь тому, чтобы ударить, необходимо было разворачиваться на ходу. И он развернулся, не мог, видно, упустить случая кому-нибудь череп размозжить. Ломик просвистел над присевшим Вовцом, как молния. И тут же стальной клюв обушка вонзился Быку в колено. С истошным воем тот покатился по земле, хватаясь за изувеченную ногу. Ломик отлетел в сторону. Подбежали запыхавшиеся мужики, свое дреколье они бросили по дороге и сейчас принялись с остервенением пинать поверженного врага. Чувствовалось, что они давно жаждали до него добраться и им было что припомнить. Впрочем, через пару минут угомонились. Один из команды, парень лет двадцати пяти, вытер лоб рукавом, оценивающе посмотрел на Вовца, лицо которого по-прежнему скрывал капюшон, и дружески кивнул:

- Да, впечатляющий видок. Ну что, сматываемся?

Все трое стали быстро спускаться по склону, раздвигая руками густые ветки кустарника. Когда сошли с отвала на ровную землю, Вовец отстегнул булавку и закинул на спину капюшон. Теперь можно было и пот утереть. Мужики с интересом посмотрели на него. Второй, постарше, лет тридцати и с щегольскими усиками, державший под мышкой трофейный ломик, одобрительно похлопал его по плечу, на котором лежал обушок.