Виктор Мясников - Изумруд - камень смерти

Там возликовали. Двое вскочили, протягивая один пиво, другой "Пепси". У Вовца сердце упало. Что ж она, стерва безмозглая, вытворяет! Ему хотелось закричать, но сдержался. Кризис ещё не наступил, хотя ощутимо запахло жареным. Валентина сделала вопреки, назло ему, а молодые волки это сразу почуяли. В их глазах он сразу превратился в ничтожество, от которого привлекательная спутница не прочь избавиться.

Вовец, чертыхаясь про себя, уныло поплелся следом. Бульдогообразный малый с цепкой на шее держался у него за спиной, это настораживало и раздражало. Вовец уже начал прикидывать, как в случае чего добраться до ножа и с кого начать: левой рукой задрать энцефалитку, правой - за рукоятку, того, что сзади, полоснуть по руке, если протянет...

Валентина тем временем выпила поднесенный пластиковый стаканчик "Пепси", с высокомерным видом оглянулась на Вовца и решила, что достаточно проявила независимость, можно продолжить путь.

- Спасибо, мальчики, нам пора, - кокетливо улыбнулась, - а то и правда опоздаем на поезд.

- А мы тебя подвезем, - поднял голову тот, что не суетился, - а он пусть идет себе, - кивнул в сторону Вовца.

И тут Вовец его узнал - Бык! Тот самый Жвачный Бык, что на Высокогорском отвале Олежку пинал. Он сейчас был без жвачки и прическу сменил, опустил волосы на лоб. Но когда вскинул голову, отбросив чуб в сторону, открылся свежий шрам. Это его три недели назад колами отходили Серый с Сержем. Вовец машинально поискал глазами короткие ломики и сразу нашел. Один лежал на траве возле коврика-столика, второй уже поблескивал в руке у рыжего парня, что сидел слева, в другой руке у него бултыхала банка с пивом. Рыжий блудливо жмурился, как кот за спиной хозяйки, готовый вспрыгнуть на стол и сцапать куриную лапку. Следовало немедленно хватать Валентину и сматываться с максимальной скоростью. Недоставало только, чтобы Бык его узнал. Но Вовец ничего не успел предпринять. В его затылок больно ткнулось стальное дуло, а в ухо ворвался злой шепот:

- Пристрелю! Стой, не шевелись.

Вовец обмер. Откуда у голого человека пистолет? Из плавок вытащил? Он скосил глаза. Тень на дороге недвусмысленно говорила - пистолет, а не палец упирается в голову. У него ещё мелькнула мысль, что пистолет тяжелый, грамм восемьсот, никакие плавки не удержат, сползут. Тут вякнула Валентина. Она уже повернулась, чтобы уходить, но её дернули сзади за пустой рюкзак и усадили на кожаную подушку. Прыщавый, что только что угощал её "Пепси", теперь со смехом тянул за рюкзак, пытаясь опрокинуть на спину. Валентина дергалась, тщетно стараясь встать.

Со своего места поднялся Рыжий Кот; прихлебывая пиво, развинченной походкой направился к Вовцу. Солнце нестерпимо сверкало на хромированной железяке, качавшейся в опущенной руке. Этот блеск гипнотизировал, заставлял внутреннее поджиматься от страха. У Вовца душа в пятки ушла. Кругом лес, хоть заорись - никто не услышит. Угробят обоих, в болото выбросят и уедут в свой Тагил - никто никогда не найдет. Рыжий Котяра довольно жмурился: мышь загнана в угол, сейчас он с ней немного позабавится и сожрет с костями. Выбросил небрежно через плечо опустошенную банку, посмотрел критически на свой кулак - костяшки пальцев залеплены пластырем. Усмехнулся:

- Твое счастье, все казанки вчера посшибал, бить не могу. - Уточнил: По зубам.

Стоявший за спиной Цепной Пёс внезапно врезал Вовцу ногой по икре, принудил опуститься на колени. Пистолетное дуло от затылка убрал, полез рукой в рюкзак. Вытащил свернутый рулоном полистироловый коврик, заорал:

- Это нам надо?

Жвачный Бык со своего места лениво махнул рукой, давай, мол, сюда, пригодится. Пёс бросил в его сторону коврик и выволок спальный мешок. Потряс, разворачивая. Бык пренебрежительным движением спальник отверг. Пёс ещё пошарил в тряпках и выудил со дна надувной матрас.

- А! Вот это точно надо! - закричал Быку: - Гляди, плавать будем!

После этого Цепной ощупал карманы рюкзака. Где были мягкие тряпки, не тронул. Вытащил эмалированную кружку, повертел, решил, что вещь полезная, пригодится в бандитском хозяйстве, кинул её вслед за матрасом. Вовец слегка расслабился, подумал, что просто пограбят и отпустят. Он заблуждался. Времена благородных разбойников давно миновали, нынешние беспредельщики брали все, что понравится, и творили все, что заблагорассудится. Так что расслабился он слишком рано. Стоявший перед ним Рыжий Кот ещё раз оглядел свой залепленный пластырем кулак, сокрушенно покачал головой, дескать, не могу тебе зубы пересчитать, и врезал в солнечное сплетение.