Виктор Мясников - Изумруд - камень смерти

А Вовец быстро шагал от сосны к сосне, прячась за янтарные стволы. В одной руке он держал пироксилиновую шашку, в другой - зажигалку, чтобы в случае опасности сразу пустить в дело свою ручную артиллерию. Он двигался вдоль делянки, держась шагах в двадцати от открытого места, где бушевали огромные костры. Отсюда могла возникнуть опасность, поэтому Вовец все время поглядывал в ту сторону. А навстречу ему быстро шел человек, тоже в основном пялившийся на пожар. Они заметили друг друга, когда между ними оставалось метров десять. Вовец сразу отпрянул за дерево. Шедший навстречу сделал то же самое. Вовец осторожно выглянул и увидел, что из-за сосны точно так же выглядывает глупая обезьянья морда с оттопыренными ушами. Он вначале глазам своим не поверил, решил, что показалось, но, приглядевшись, с облегчением понял: не галлюцинация, а детская карнавальная маска. Некоторое время они вот так смотрели друг на друга. Но Вовцу следовало уходить, и он перебежал в глубь леса за другую сосну. Но и обезьяна перебежала, опять оказалась против него. Мало того, поднесла к уху радиопереговорник с коротенькой антенной.

Вовец разозлился. Он запалил огнепроводный шнур, бросив более не нужную зажигалку на землю, и, убрав пироксилиновую шашку за спину, пошел вперед, считая шепотом секунды. Решил бросать её при счете двадцать, когда шнура останется сантиметров пять, то есть на пять секунд горения. Конечно, пороховое шипение за спиной нервировало, хотелось взглянуть на шнур и убедиться, что он ещё не весь сгорел, но Вовец терпел. Обезьяна тоже вышла из-за сосны, держа правую руку за спиной. Передатчик висел у неё на поясе. Вовец, чуть пригнув голову, как перед прыжком, остановился не дойдя пяти шагов до противника. Сквозь круглые дырочки маски за ним настороженно следили чьи-то злые глаза. Не выдержав напряжения, обезьяна с резким воплем выбросила вперед правую руку. Длинный и узкий клинок зеркально сверкнул, разбросав солнечных зайчиков.

- Двадцать! - выдохнул Вовец, закончив счет, и тоже выбросил вперед правую руку. - Лови!

Он успел заметить, что фитиль сгорел уже почти до самой шашки, и отпрянул за дерево, когда враг свободной левой рукой машинально подхватил пироксилиновый кругляш. Вовец прижался спиной к шероховатой коре старой сосны, втянул голову в плечи и весь поджался, стараясь, чтобы плечи не торчали. Сзади грохнуло, аж в голове отдалось и в ушах зазвенело, и с обеих сторон мимо него пронесло дым и всякий мелкий мусор.

Он тут же выскочил из-за сосны, готовый схватиться с врагом, нашаривая нож на поясе под энцефалиткой. Но противник, отброшенный на несколько метров, лежал без признаков жизни. Одежду с него почти всю сорвало взрывной волной, остался лишь поясной ремень, но уже без передатчика, да ещё какие-то дымящиеся клочья. Тело обуглилось до черноты, словно мумия фараона. Сходство довершала маска. Это раньше маски делали из картона, папье-маше, а нынешний импортный товар штампуется из какого-то полимера. Высокая температура и давление взрыва перештамповали её ещё раз, вдавив в череп. Тонкий пластик, все ещё не остывший и мелко пузырившийся, прикипел к коже, сросся с ней. В глазных отверстиях колыхалась сварившаяся кровяная пенка. И странно было видеть часы на руке без кисти, чуть выше торчащей розовой кости с обрывками мышц и сухожилий. Впрочем, часы тоже остановились навсегда, даже толстое стекло лопнуло и покрылось мелкими трещинами.

- Вот таким макаром, - сказал Вовец. - Только мартышек мне и не хватало...

Он не стал тут больше задерживаться, а стремительно бросился в лес. Саша Двужильный отнял глаз от оптического прицела и опустил винтовку. Мелькающая среди деревьев спина в грязных разводах совершенно сливалась с фоном. Он чертыхнулся. Сто тысяч премии скрылись в лесу.

- Ладно, - сказал Двужильный сам себе, - не взяли зверя из засидки, значит будем тропить по следу. Где там эта гончая псина бездельничает?

Он включил рацию и связался с Ченшиным.

* * *

Вовец осторожно вышел из леса. Он снова находился на том месте, где погиб капитан Кожевников. Но сейчас здесь не оказалось его бездыханного тела, только в земляной ложбинке остались потемневшие наплывы запекшейся крови на лесном подстиле, да валялись зеленые сосновые ветки. И уазика тоже след простыл. Вовец уныло побродил, вглядываясь в истоптанную землю, словно там можно было прочитать, что произошло. От каждого скрипа веток и шума ветра, неожиданно налетавшего на высокие кроны сосен, вздрагивал и озирался. Послышался шум автомобильного мотора, и Вовец сразу присел за кусты, вглядываясь сквозь ветки. По проселку со стороны Крутихи неторопливо катил милицейский "жигуленок". Вовец с облегченьем вздохнул и выбежал навстречу, размахивая руками. Машина остановилась, и из неё полезли милиционеры, все четверо сразу.