Виктор Мясников - Водка

- Ну, конечно, размечталась, - Олег вложил в эти слова весь свой сарказм. - Для того я восемь лет рельсы в трамвайном депо ворочал, чтоб сейчас на улице оказаться. Купи мне однокомнатную. Или эту разменяем.

- Ага, размечтался, - ответила Зоя в тон ему. - Ладно, поживем пока в коммуналке. Ленка переедет в мою спальню, я в холл, а ты пока в своей кладовухе поживешь. Похоже, ты там уже обжился. Или детей будешь утеснять?

- Пока в кладовухе, говоришь? - Олега эти слова крепко задели. - И до каких пор - пока?

- Пока не найдешь, куда смотаться, - в голосе её появилась жесткость. - Или не сопьешься.

- Вот уж этого не дождешься, - сказал он с не меньшей жесткостью.

- Дождусь. Все неудачники спиваются. А ты же неудачник. Образование не получил, профессия твоя нигде не нужна, зарабатывать не умеешь. Или не хочешь? Посмотри, как умные люди устраиваются.

- Уже посмотрел. - Он доел свои бутерброды и допил чай. Действительно, мне целый завод вряд ли украсть. Что ж, поживу в кладовке. Парню с девчонкой и в самом деле давно пора жить в разных комнатах. Коммуналка, так коммуналка. Где наша не пропадала.

- Только, пожалуйста, свою еду в мой холодильник не складывай, - Зоя начала выдвигать дополнительные условия.

- Нет проблем, - кивнул Олег, - ты только у тетки своей мой холодильник забери обратно. А то подарила и меня не спросила.

- Ладно, черт с тобой, пользуйся, - смилостивилась она. - Только имей в виду: ещё раз ко мне полезешь, как сегодня, тебе все ноги переломают.

- Ничуть не сомневаюсь, - он внимательно посмотрел в её злое лицо. Только и я больше не собираюсь объедки с барского стола подбирать. Так что отныне ходи недотраханная.

Он попал в точку, в самое больное и уязвимое место. Ее аж перекосило всю.

- Сволочь! - прошипела бессильно.

- Это точно, - Олег поднялся, подошел к сверкающей раковине, открыл воду, стал мыть свою кружку. - Еще какая сволочь. Раззадорил бабу и отправил домой. Ей хоть "Караул!" кричи.

Он вышел из кухни, оставив без внимания несущиеся вслед вопли. Заглянул в кладовуху. В темное помещение без окон площадью в пять квадратных метров дверь вела прямо из коридора. Что ни говори, а с этой квартирой ему тогда здорово повезло. Во-первых, это был последний кооперативный дом, построенный уже на излете перестройки трамвайно-троллейбусным управлением. Именно возможность получения такого жилья держала городскую лимиту на тяжелой и низко оплачиваемой работе в трампарке. Во-вторых, дом воздвигали по новому проекту, с квартирами улучшенной планировки, поскольку многим начальникам приспичило поменять жилье и разъехаться с повзрослевшими детьми. В-третьих, у него хватило напора и денег вырвать себе трехкомнатную повышенной площади. Ну, и расплатился он за неё шутя. Ведь инфляция начала девяностых годов превратила девять тысяч рублей, подлежащих к выплате по кредиту, в совершенно смешные деньги. Нет, эта квартира далась ему слишком тяжким трудом и напряжением, чтоб вот так просто её бросить из-за загулявшей бабы.

В кладовке следовало навести порядок. Перенести сюда все самое необходимое. Когда Ленка и Сашка приедут из летнего лагеря, чтобы здесь была нормальная жилая комната. Пусть тесная, зато уютная.

НОЧНЫЕ ПРОГУЛКИ КОРОВ

Работа лечит. По крайней мере, тоску и дурные мысли. Поэтому Олег с утра и до позднего вечера следующие два дня провел на комбинате. Мужиков-слесарей он не стал посвящать в тонкости предстоящей операции. Меньше знают - крепче спят. Шесть работяг сноровисто развинтили поточную линию разлива жидких продуктов в мягкую полиэтиленовую тару. Выходить на работу ни у кого из них особого желания не было, но Олег сразу пообещал расплатиться наличкой.

С главным инженером Олег продолжил общение. Посещал его кабинет и докладывал, что народ готов бунтовать и пикетировать. Что родное предприятие рабочий класс не отдаст в жадные лапы муниципально-банковских хапуг. Он даже согласовывал с ним тексты плакатов и план возможных действий. На второй день главный инженер целый штаб у себя в приемной организовал. Собрал особо надежных и ценных людей: председателя профкома шуструю бабенку с вороватыми глазками; пару каких-то изъеденных молью комсомольцев двадцатых годов, увешанных тусклыми значками ударников первых пятилеток; начальника охраны с наганом в кобуре на жирной заднице; востроносую тетку из планового отдела, обычно занимавшуюся похоронами и юбилеями; бывшего парторга, а теперь заведующего лабораторией качества и пару просто горластых баб из цехов.