Андрей Молчанов - Брайтон бич авеню

Существовал, однако, вопрос: а вдруг да уплыли уже за рубеж искомые ценности? Но визу Фридман получил недавно, с получением ее находился под контролем, а до этого момента, целиком завися от произвола властей, вряд ли стал бы предпринимать безоглядный маневр с капиталом... Хотя относительно эффективности контроля Дробызгалов весьма сомневался. Фридмана круглосуточно охранял едва ли не взвод боевых ребят спортивного сложения, имелись у него свои посыльные и связные, мощная автотранспортная база и личная радиосвязь; кроме того, Фридман как представитель фирмы США, владельцем которой являлся его старший брат, встречался с приезжими коммерсантами, крутил дела с совместными предприятиями, и уследить за всей кутерьмой его контактов было задачей невероятной. Конечно, кое-что подслушивалось, записывалось, фирмачей проверяли таможенники, доверенных лиц Фридмана порой задерживали и обрабатывали, но - толку?

- Дробызгалов? Ко мне, срочно! - потребовал полковник по селектору.

Матюкнувшись, Евгений подчинился.

- Звонили из КГБ, - сказал начальник. - По их данным, все деньги вложены Фридманом в очень серьезную партию бриллиантов старинной огранки. Вещи уникальные, дореволюционные. Готовится контрабанда, поняли? Если предотвратите...

- Будем стараться, - откликнулся Евгений не без издевки в интонации, подумав при этом не без удивления, что кого-то, видимо, из ближайшего окружения Фридмана удалось завербовать всерьез и прочно. Работать гэбэ умеет, не перевелись там таланты неумолимого сыска, машина проржавела, но мощь сохранила... Хотя, с другой стороны, на что-либо конкретное комитетчики все равно не вышли. Так, общая информашка...

Свой план работы по данному делу Дробызгалов связывал с Мордашкой, чья сестра Марина - женщина ослепительной красоты, дорогая валютная проститутка - крутила с Валерой Фридманом роман, и крутила не без умысла, надеясь на состояние жениха и на его эмиграцию. Жених между тем о профессии Марины не ведал, да и не стояла она у отелей, а имела солидную налаженную базу с многоопытной бандершей.

Прищучить проститутку Дробызгалов не мог, был у нее основательный "отмаз", в чем Евгений убедился еще год назад, когда сам положил глаз на Марину, познакомившись с ней у Мордашки - та как-то заглянула к братцу в гости.

Посидели, попили кофе, посмотрели какой-то фильм, и тут предложил Евгений Марине проводить ее до дома. Согласилась.

Мишка, взирая на кобеляж Дробызгалова, усмехался коварно, но тот поначалу не уяснил смысла его гаденьких улыбочек, смысл открылся позже, когда вышел с Мариной из такси, дрожа в неуемном сексуальном желании от точеной гибкой фигуры, длинной ее шеи, маленькой головы, припухлых губ, одуряющего запаха духов - морозно-тонкого... И еще: от того, что уже знал: живет Марина одна, и достаточно подняться сейчас к ней на ту сакраментальную чашечку кофе...

Такси он отпустил. Сжал ее руку. Выдохнул сиплым дискантом:

- Может... чаем напоишь?

Взгляд ее вдруг изменился. Приветливо-дружеский, он вдруг стал оценивающе куражливым.

- Трахнуться хочешь, опер?

Как обухом...

- Ну, что молчишь?

- Ну-ну... - протянул он, удивленно и неуверенно, с каким-то стыдом даже.

- Сто долларов есть?

- Чего?

- Ничего. Любовь, ее большевики придумали, чтобы дамам не платить. Понял, оперок?

- Сто рублей есть, - процедил он, отвернувшись, все наконец уяснив.

- Ну и засунь их себе в одно место. - Она внезапно весело и очаровательно рассмеялась, чмокнув его в щеку, и впорхнула в подъезд - красивая, верткая птица - недосягаемая.

А Дробызгалов так и остался на месте, словно бы оглушенный. А после подкатила к нему колкая ярость... Отомстить! Чего бы ни стоило! За унижение свое, за наглость ее, за недосягаемость ту же...

У Мордашки он время от времени о Марине справлялся, однако вскользь, в канве общей болтовни на второстепенные жизненные темы. Кое-что полезное - в частности, информация о ее романе с Фридманом - в разговорах всплывало, но главные подробности Дробызгалов разведал самостоятельно: адрес бандерши, канал сбыта валюты... А после, подкараулив ее, неспешно выложил свои козыри.

- Ну, - сказал в итоге, - сто зеленых по крайней мере наш разговор стоит, как ты считаешь?

- Сто зеленых отдать? - усмехнулась она.

- Не, - зевнул он, - предпочитаю натурой.

- Завтра получишь, - согласилась скучно.

И - получил Дробызгалов!

С утра, когда вышел из дома на службу, был он насильно втиснут в черную "Волгу", с частным номером и государственным радиотелефоном, где помимо шофера находились еще трое молодых людей с тренированной мускулатурой. Представившись, молодые люди низкими голосами объяснили Дробызгалову, что действия его мало того что мешают их работе, но и носят характер, порочащий работника милиции, который, впрочем, после их доклада по инстанциям в любой момент может стать обыкновенным гражданином...