Фридрих Незнанский - Синдикат киллеров

В последнее время в прессе все чаще стали появляться сообщения об убийствах лидеров российского бизнеса. Ну, тут прежде всего думать надо, что это за лидеры и что за бизнес. Поскольку большинство из них были прямым порождением стихийно сложившегося и полностью лишенного всякого контроля со стороны правительства дикого рынка, где властвуют пещерные взаимоотношения и порядки, а споры решаются с помощью пули, видно, такая им и судьба выпала. Одно слово — Дикий Запад! Нехорошо, понятное дело, не по-божески, но, случалось, так и подмывало Молчанова кинуть в эту компанию «новых русских», как они себя почему-то стали величать с некоторых пор: да скорее бы перестреляли вы все друг друга, воздух бы очистили! Вот вы где все у нас, ножом у горла! За себя Молчанов не шибко боялся: во-первых, имелась весьма надежная по нынешним временам охрана, а во-вторых, все же не числил он себя среди этих нуворишей-жуликов, которых одна идея греет — сорвать куш и с толстым мешком отбыть за бугор. И желательно без эксцессов. А ко всему прочему ценили все-таки Молчанова в правительстве, с вниманием относились к нечастым просьбам и поддерживали, когда он настаивал. И ведь было за что ценить-то.

Он никакой не эксплуататор, зарплаты у него самые высокие в сравнении со смежными отраслями. Бытовые условия у рабочих тоже не хуже, чем у других. Все-таки Волга — не Сибирь, на мерзлоте стоящая. Всякие там столовки-заказы всегда на ходу. Это по России жрать нечего, а у Молчанова все рыбхозы схвачены, холодильники-морозильники. Тебе бензин нужен? — гони баранту! Что же делать, если гигантское государство на натуральный обмен переходит? Значит, сам живи и другим давай жить, как они желают. И Молчанов, словно мудрая рыба, спокойно чувствовал себя в мутной воде наступавшего безвременья, потому что никогда не брал дешевые приманки.

Так что, в сущности, боялся он не истерических прогнозов новых демократов, на всех углах кричащих о развале государства и экономики, а новых монополистов, активно содействующих этому необратимому, по их просвещенному мнению, процессу. Врут же, сукины дети, сколько раз история возвращалась на круги своя! Да если уж по совести говорить — рабочий класс должен горой встать за него, за Молчанва! А само государство? Даже дураку понятно, что и живет-то оно, если называть это состояние жизнью, одной нефтью. А не будь ее, давно бы перед Западом на коленях стояли, гуманитарную помощь выклянчи­вали. Дай нам, Боже, что тебе негоже...

Ну а кто поставил великое это дело на ноги? Кто организовал широкую и тесно увязанную систему от нефтедобычи до получения чистой валюты, кто? Да все он же. Не один, конечно. Но ведь и неспроста именно его голова и руки так высоко котируются и здесь, и у них на Западе, где действительно понимают лучше нашего толк в предпринимательстве. А от понимания, от знания, от умения, продиктованного многолетним опытом, — вот они, милые, и льготы всякие, в том числе и налоговые, которые многим другим пока и не снятся.

И не приснятся, хотелось ему надеяться. Потому что несли они, эти «новые», не нормальную и здоровую, как пишут для них в учебниках по бизнесу, конкуренцию, а полнейшее беззаконие. Недавние еще комсомольские работники, быстро разобравшиеся в сути прежней власти и с аппетитом вкусив от нее, они и в новых условиях применяли только одно правило: успей урвать. И на этом пути безжалостно сметали любое препятствие, даже если это человеческая жизнь. Так за что же их жалеть? Пусть стреляются...

Когда-то Иван Федорович, батя, демобилизованный старшина взвода разведчиков, увидев, как «резвилась» в Куйбышеве на набережной послевоенная молодежь, заметил как бы между прочим: «Я, сынок, полтора десятка фрицев на своем горбу че­рез нейтралку перенес, один против троих завсегда могу выйти, но этих твоих «романтиков», честно говоря, побаиваюсь. У них же, мерзавцев, по шилу за каждым голенищем, они как волчата лезут, не чуя ни закона, ни страха...» Давно уже на кладбище отец, и неизвестно, что бы он сказал, увидев нынешних «крутых», но слова его по сей день помнит Молчанов и на всякий случай избегает темных переулков и одиноких вечерних прогулок. Береженого, известно, и Бог бережет.

Приглашенный на ответственное совещание в Газпром, который начал, по словам первого зама генерального Леонида Дергунова, поистине грандиозную программу, Молчанов, прилетев из Самары вместе с помощником и шофером-телохранителем, первым делом сел в свою машину, которую подогнали из совминовского гаража, и отправился в гостиницу «Россия». День был воскресный. Проводить заседания в выходные стало каким-то дурным поветрием в нынешнем руководстве, наверное, хотели, чтобы народ думал: гляди-ка, наши-то начальнички ночей не спят, все о нас пекутся! Для дела никогда не жалел выходных Молчанов, но не для болтовни же...