Фридрих Незнанский - Синдикат киллеров

— Ни минуты, — ответил Никольский. — Я готов. Исполняйте что положено...— И вытянул к нему сдвинутые руки.

Подошли Семен Семенович с Грязновым.

Золотые руки, — вздохнул Моисеев.

— Да, — подтвердил Слава и застегнул на них наручники.

Все вышли из дома. Во дворе, развернувшись к воротам, стояли наготове машины. Прибыл и местный «автозак»-«уазик» с решетками на окнах. Семен Семенович со следователем районной прокуратуры стали закрывать и опечатывать двери. Это был очень тяжелый и для Никольского, и для Арсеньича, и, вероятно, для всех остальных живших в доме и охранявших его процесс. И он был длительным и безумно унизительным.

Лицо Арсеньича вдруг перекосила короткая судорога. Никто этого не заметил, кроме Никольского.

— Арсеньич, — сказал он негромко, — сядь и немедленно успокойся.

Но тот только кивнул, продолжая стоять, облокотившись на капот «Волги» Никольского.

— Я прошу тебя!

Никольский знал, что эти судороги у Арсеньича предвещают сильнейшие припадки. Уже давно их не было, казалось, вылечился контуженный в Афгане майор, и вот опять. Никольский подошел к нему, положил на плечо скованные руки и прижал голову Арсеньича к своей груди.

— Успокойся, ты моя последняя надежда...

...Из окна служебки Сережа Селихов увидел, как прощаются Никольский с Арсеньичем. Тяжело вздохнув, он быстро открыл дверь в соседнее помещение, снял трубку телефонного аппарата и набрал номер.

— Я слушаю, — раздался басовитый голос.

— Сергей говорит. Арестован. Увозят в наручниках.

— Действуй.

— Понял, командир.

— Возьми второго и не отпускай. Сделай запись.

— Понял.

— Все. Жду рапорт.

— Ну, закончили наконец?— Турецкому тоже было противно наблюдать за этой официальной частью процедуры. — Слава, я тебя прошу взять Ирину к себе в машину, а я поеду с Кашиным на его «Волге», следом за Никольским. Дай мне двоих с оружием. На всякий случай.

Наконец все стали рассаживаться по машинам. Никольский, подойдя к своей маленькой тюрьме на колесах, обернулся к Кашину:

— Арсеньич, помни и прощай! — Он медленно окинул взглядом дом, сад, лес, послушал, как высоко, в кронах сосен, шумит ветер, и в глазах его заблестели слезы. Нагнув голову, он шагнул внутрь машины. Милиционер захлопнул за ним дверь, повернул запор и ушел вперед, в кабину к водителю.

К окошку, забранному решеткой, подошел Сережа Селихов и низко, земно поклонился Никольскому. Закрыл лицо руками и ушел обратно в служебку.

Арсеньич тоже посмотрел на дом и сказал садящемуся в «Волгу» Турецкому:

— Он похож на покойника. Можно я ему глаза закрою?

— Как это? — не понял Саша.

— Покажу, — просто ответил Арсеньич. Он прощально поднял руку и пошевелил пальцами. И сейчас же на все окна дома, блестевшие от предзакатного солнца, опустились черные железные щиты. Свет померк в глазах у дома.

Турецкий и все остальные наблюдали с нескрываемым изумлением последние тайны дома Монте-Кристо из подмосковного поселка Малаховка.

Уже опуская руку, Арсеньич еще раз шевельнул пальцем, и у самого конька крыши вспыхнула и тут же погасла алая лампочка, которую видели только два человека, потому что только они знали ее тайну и предназначение.

Вот сейчас в опустевшем, опечатанном доме тихо выдвинулись из стен возле плинтусов маленькие панели и засветились накаливающимися спиральками. А через полчаса в подземный зал через открывшиеся люки хлынут потоки воды из цистерн и бассейна и заполнят его до потолка. Еще через пятнадцать минут сработает реле, и над спиральками, белыми от накала, выдвинутся форсунки и дружно прыснут керосином. Хитроумно продуманная тяга подхватит взметнувшееся пламя, и больше его уже ничто не остановит. Скоро от дома останется лишь черный кирпичный остов да черная вода под полом. Погребальный костер осуществленной мечты, из которого вознесется к вечному небу грешная душа его создателя. Все-таки великим инженером был Никольский...

Первым тронулся «автозак» с Никольским. Машина выехала за ворота, и Саня, вытянувшийся по стойке «смирно», как своему командиру, отдал Никольскому честь в последний раз.

Арсеньич повернул ключ, и мотор заработал.

— Все, — вздохнул он, и в этот момент раздался взрыв.

Еще не понимая, откуда долетел грохот, все выскочили из машины и увидели, как остальные бежали к воротам.

На бетонированной площадке, развороченная взрывом, пылала милицейская машина. Впереди, выброшенные через лобовое стекло взрывной волной, корчились на земле двое милиционеров, бежали водители других машин с огнетушителями, Саня уже заливал потоком пены горящие обломки и при этом в голос рыдал и матерился.